— Уверена? Я бы лучше их обоих выбросил, совсем охренели. — Он выжидающе смотрит на девушку, а я кривлюсь от боли, пытаясь вытереть кровь с лица, но безуспешно, скорее всего, просто размазал.
Красавчик, ничего не скажешь.
— Да, отпусти, я в бытовку его отведу, дам аптечку.
— Не уверен, что босс оценит твою заботу о посетителях, но черт с тобой, забирай своего парня.
Он отпускает меня и уходит, даже не оглянувшись, чтобы убедиться, что я не собираюсь причинить ей вред, я же стою посреди коридора, застыв, словно статуя, и не знаю, что сказать.
Привет, давно не виделись? Привет, какая неожиданная встреча? Привет, как сегодня работа? Много чаевых собрала?
Дурацкая ситуация. Лучше всего сделать вид, что ничего не происходит.
Какое-то время мы просто пялимся друг на друга, а потом Ромашкина открывает рот, решая взять инициативу в свои руки, но в этот момент дверь одной из кабинок открывается и из нее выходят Леха и Андрей.
— Ромыч? Это кто тебя так отделал, брат? — подлетают ко мне, загораживая обзор на Веронику.
— Упал, — недовольно скалюсь, дотрагиваясь до носа, который горит огнем.
Слушай, братан, тебе бы в больничку. Давай, поехали, не зря я сегодня выпил всего бутылку пива. Давай, чё стал, — тащит меня в сторону выхода, а я, кажется, впервые не доволен тем, что у меня такие заботливые друзья.
Я мог бы оказаться тет-а-тет с Ромашкиной и расспросить ее, какого черта она забыла в стриптиз-клубе.
В последний раз оборачиваюсь, смотря на одиноко застывшую фигурку девушки в приглушенном освещении ламп, отворачиваюсь и уверенным шагом иду к выходу, решая забыть о сегодняшней встрече.
К чёрту Ромашкину, я больше не собираюсь идти в это дурацкое место, особенно чтобы встретиться с ней.
Пять лет прошло, и сейчас мы друг другу никто, даже не одноклассники.
И мне совершенно не интересно знать о ее жизни. Ни капельки. Не-а.
Глава 2
Вероника Ромашкина была ещё той занозой в заднице. Холодной, бесчувственной, гордой богачкой и…невероятно красивой. У нас не сложились отношения с первого дня знакомства. Она назвала меня Гномом, я её — Носатой, я толкнул её зимой в сугроб и зарыл в снегу, она — выбросила через окно мой портфель. В грозу.
Я спёр ее одежду из раздевалки во время физкультуры, пока она плавала в бассейне, она в отместку украла из класса все мои тетради для контрольных, и я получил пять единиц за неделю.
На День Всех Влюбленных я прокрался в организаторскую и из ящика с валентинками выбрал все, которые были адресованы ей, оставив лишь одну — «Белоснежке от Гнома».
Её месть была изощрённой, она подписала открытку для пышечки из параллельного класса моим именем, и весь оставшийся год мне приходилось перебежками передвигаться по школе, скрываясь от девушки. И не потому, что я не любитель толстых девочек, нет. Просто она была африканкой, а для пацана, который всю жизнь прожил в деревне и в городе-то всего пару раз бывал, это было нечто….нечто дикое.
На биологии я как-то проговорился, что у нас была корова, после чего я стал «деревенщиной». На уроке труда она пересолила салат так, что пришлось выбросить его в мусор и я сказал, что у неё руки из задницы растут, за что директору пришлось вызвать моего брата для серьезной беседы.
Я ненавидел Веронику всем сердцем, но, когда замечал её в компании парней из старших классов, по какой-то непонятной причине жутко злился и ревновал.
Несколько раз мы подрались так, что пришлось идти в медпункт. Однажды я вернулся в школу после занятий и в классе на доске написал всякие гадости о ней. Несколько раз мы «случайно» опрокидывали в столовой друг на друга подносы с едой, и каждый раз все заканчивалось тем, что наших родителей вызывали к директору.
Денис каждый раз устраивал истерики по поводу постоянных звонков из школы, если Соня не успевала прикрыть меня, а вот Веронике везло: её родители были в разъездах и ни разу так и не смогли приехать к директору.
Королева с каменным сердцем была звездой школы, чемпионкой страны по художественной гимнастике, и хоть я и не видел ни разу ее выступлений, но был уверен, что двигается она так же хреново, как решает математические задачки, а победу ей проплатили богатенькие родители.
Она всегда была зазнайкой. Ни с кем близко не дружила, к себе не приглашала и на Дни рождения одноклассников тоже никогда не приходила. Наша война продолжалась до девятого класса, до восьмого марта, если быть точным.
Так получилось, что наш классный руководитель сошла с ума — решила, что я должен дарить подарок на Женский день именно Ромашкиной. Я громко возмущался, говорил, что мозги подарить ей не смогу, а все остальное у нее уже есть, за что снова оказался на ковре у директора, правда, вместо брата приехала его жена и в этот раз меня пронесло.