В форменном сером кителе, с перекошенной физиономией и с жезлом-сканером наперевес.
- Стоять! - властно гаркнул он и вскинул жезл. - Браслеты к досмотру!
Знакомая формула - сам сколько раз её применял! - повергла Баса в ступор. Он будто споткнулся на бегу и замер. Вик стал чуть впереди. Мысли метеорами проскакивали в голове Себастьяна: а что, собственно произошло?.. - а на браслетах должны быть нормальные показатели, и у Вика в том числе, потому что... - а конденсаторы не определяются сканерами контролёров, так говорил Залеский... - и...
И понимал, что всё это ерунда - контролёру достаточно подозвать ближайшего полицейского и потребовать к досмотру сумки, а там...
А там аппаратура, одно наличие которой неминуемо повлечёт задержание.
Непреодолимое желание сделать хоть что-нибудь заставило его выдвинуться вровень с Виком. Он лихорадочно соображал: какие аргументы сейчас покажутся служивому наиболее убедительными, - сослаться на бывшую профессию? знакомые имена и фамилии? прикинуться действующим экспертом, наконец? - когда что-то заставило его повернуть голову и взглянуть на друга.
Вик напрягся, как перед прыжком. Чуть присел. Вик зло прищурился и упрямо нагнул голову, а потом резко выдохнул и закрыл глаза. Правая рука его была занята сумкой, но свободную левую (муляжи к тому времени уже покоились в глубоких карманах курток) он резко вскинул и сжал кулак своим обычным хватательным движением.
Как сжал бы его на горле незадачливого, столь не вовремя появившегося чиновника ви-контроля!
А затем сделал глубокий свистящий вдох, и этим вдохом, казалось, вытянул весь воздух из контролёра. Выпил жизнь из его тела.
Служивый смертельно побледнел, словно вместе с витаксом его покинула и вся кровь тоже, и начал заваливаться набок. Полный, молниеносный, смертельный съём! Раньше Бас только слышал, что такое возможно, сейчас увидел воочию. Но не это было главным - только что Вик убил, а он стал соучастником убийства.
Однако в следующий миг вор рванул его за рукав так, что эксперт чуть не упал, и потащил на выход. Что творилось за спиной, они не видели - быстрее, прочь со стадиона! Благо больше никто не вставал у них на пути...
17
Наваждение прошло, и теперь Софья не знала - радоваться ей или огорчаться. То состояние полёта, порожденное, конечно же, влюблённостью - к чему от себя-то скрывать? зачем себя обманывать? - та счастливая летучая лёгкость - уходила. Испарялась, словно влага на солнце. Так хорошо ей было только в юности, да только и юность - где она? И молодость туда же. «И это пройдёт» - как было начертано на известном кольце...
А на смену головокружению подступали холодная рассудительность и взвешенный просчёт вариантов.
С Залеским всё прошло как нельзя лучше. Игорь наверняка отлично разбирается в технологиях добычи и транспортировки витакса, но по жизни - недотёпа и доверчивый дурачок. Убедить его в том, что собственное счастье, а за одно и счастье Софьи, зависит от трёхдневного отсутствия изобретения в лаборатории не составило труда. Нет, вначале ведущий специалист и талантливый инженер ужаснулся. Как?! - новейшие, секретнейшие приборы покинут стены «Партнёра»?! Даже думать о таком преступно!
Но... Говорят, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок. Правильно, между прочим, говорят. Но вот путь к их разуму, тому хрупкому инструменту, что принимает решения, частенько пролегает по другой тропинке. Каждый мужчина считает себя в отношениях с женщинами гигантом, в этом Софья была уверена на все сто. Или, во всяком случае, хочет видеть себя таковым. И женщины пользовались этим мужским стремлением во все времена.
Встречаются, конечно, самцы, наделённые действительно немалой силой и похвальной выносливостью. Но таковых сугубое меньшинство. Зато среднему представителю мужского пола скажешь: что вот какой он неутомимый! промурлычешь на ушко после любовной игры, какой он неотразимый и необузданный! - и готово. Можно брать тёпленьким.
Так и получилось. Сказала, промурлыкала, напела - и поплыл Залеский, как бумажный кораблик. Согласился на всё: выдать новый привод, конденсаторы, даже инструкцию пользователя написал. И наверняка толковую. Чтобы Вику легче было набить три канистры, три заветных «чемодана» по пятьсот лет...
И с Басом - просто смех! Как у мальчика при виде неё глазки загорелись! Как щёчки разрумянились, когда пообещала она ему общий шезлонг под пальмами! Даже неудобно как-то стало, будто маленького обманывала. Впрочем, длилось это чувство внутреннего неудобства недолго. Что поделать, Себастьян, мы давно уже не дети.