- Не хотела, а обидела. Ты сказала, что конкурс купленный, а я был в жюри, получается – я купленный?
Она стушевалась, расстроилась, покраснела. Захотелось пальцем по ее щечке пройти, краску стереть.
- Извините, Егор, я сказала глупость.
- И все? Этого мало, не готов тебя простить.
- Что?
- Один поцелуй и ты прощена!
- Знаете что! – возмутилась, еще больше раскраснелась! – обойдетесь и без поцелуя!
- Не обойдусь!
Она хотела встать, но я притянул ее к себе, прижал к лавке.
- Пустите, пожалуйста!
- А если нет?
Закрыла глаза, вся сжалась, словно оледенела. Нет, такую ее целовать я совсем не хотел, а понять не мог – чего ломается? Я ведь реально, богатый, знаменитый, красивый! Чего ей еще надо?
Отпустил. Отсел подальше. Подумал, если уйдет – догонять не стану. Стал бы…
Сидели молча пятнадцать минут. Время я точно знал – у меня таймер внутренний стоял, я и во время матча всегда четко определял, сколько нам еще играть, не надо было даже на табло смотреть.
- Егор, извините меня, я пойду. Мне еще курсовую дописывать. Я, правда, не хотела вас обидеть!
- Это ты меня прости, Виталина. Я видимо разучился с девушками общаться.
- Привыкли, что вам сразу все на шею вешаются?
- Типа того.
- Ну… извините. Это, конечно, глупо прозвучит, но я не такая.
- А какая ты?
- Я обыкновенная, простая.
- Простая? Ты? Ничего себе… простая. Тебя даже букет в тысячу роз не растопил.
- А должен был?
- Ну, не знаю. Я раньше никому тысячу роз не дарил.
- Когда в следующий раз будете дарить, закажите сразу вывоз этого букета, а то мне пришлось дворнику заплатить, что бы он его вынес.
Ничего себе предъява! Кем-кем, а простой эта девочка точно не была.
- А почему ты мне не позвонила?
- Зачем?
- Попросила бы, я бы его вынес и выбросил.
- И как бы это прозвучало? «Алло, Егор, вы мне тут тысячу роз дарили, а можете их выкинуть?» Так что ли?
Она улыбнулась смущенно, а я…Опять придвинулся ближе.
- Виталина, я послезавтра уезжаю на игру, в Испанию, может, тебе что-то привезти?
- Спасибо, не стоит беспокоиться.
- Ну, правда, скажи, что ты любишь?
- Шоколад…
Шоколад… Счастливица! У меня была жуткая аллергия с детства, стоило маме зазеваться, а мне проглотить конфету как начиналось – краснота по рукам, дикая чесотка. Я долго не мог понять как такое вкусное может быть таким опасным!
Да уж. Смотрел на Виталину и думал – вкусное всегда опасно, вот и она была такой, хотелось всю ее съесть, сразу. И понимал, что потом последствия могут быть – ого-го.
- Я привезу. Самый лучший. – не знал, какой в Испании шоколад, но в дьюти-фри то он был точно. – Поедем, подвезу тебя?
- Спасибо, я сама доберусь.
- Виталина, пожалуйста, я ведь уезжаю, мы неделю точно не увидимся.
- Хорошо. Только…
- Я понял, без рук, да?
Опять зацвела как мак. А мне интересно стало – реально такая или цену набивает?
Не верил я во все это. В невинность, в скромность, в стеснительность. Наверное потому, что у меня реально очень давно уже было много бабла и славы. Я ведь еще с «молодежки» хорошо «звездил» и зарабатывал! И девицы мне проходу не давали, на все готовые, лишь бы Стена внимание обратил. Ну, я и обращал, почему нет?
Ну, и серьезные отношения тоже были. Со Снежаной. Мы всерьез собирались пожениться, и о детях тоже всерьез, более чем. Она даже лечилась, думала забеременеть, но…
Подвез Виталину к дому, припарковался. Надо было выйти, открыть ей дверь, помочь выйти, а я сидел замерев, вдыхая ее аромат девичий, которым моя «бэха» пропиталась.
- А вы с кем играете в Испании?
- С испанцами.
- То есть… это игра сборной, да?
- Товарищеский матч.
- А показывать будут?
- Конечно. Будешь болеть?
- Буду. Я вообще в футболе разбираюсь, у меня мама болельщица.
- Мама? Круто. А папа?
- А папы у меня не было.
- Извини.
- А почему вы стали именно вратарем?
- Как почему? Я же стена! Поэтому и стал.
- Стена, прикольное прозвище.
- Это не прозвище, это моя истинная суть. Быть стеной для тех, кому нужна защита.
- А я Витаминка.
- Кто?
- Ну, Виталинка – Витаминка. Меня так мама называла. Я в детстве была вредная, а она меня называла Витаминкой и убеждала, что я должна быть не вредной, а полезной.