Для делегации хозяев такой результат переговоров стал настоящим потрясением. Они то готовили заявление, в котором предостерегали Горбачева, что Союз развалится, если тот не пойдет на уступки республикам. В крайнем случае, они готовы были перестроить Союз, урезав полномочия центра… но отвергнуть Союз как таковой? Никто подобного не предвидел. «После ужина почти вся белорусская делегация собралась в домике Кебича, не было только Шушкевича, — припоминает Михаил Бабич, телохранитель премьера Белоруссии. — Стали говорить о том, что Украина не хочет оставаться в составе СССР и нам надо думать о том, как быть дальше, как сблизиться с Россией». Возможно, судьбоносное решение приняли там же: Белоруссия с Россией составит новое объединение либо вместе с ней покинет прежнее.
Циничному и хитрому Кравчуку — удалось перехватить инициативу. Он не только поставил позади себя заградительный барьер, в виде воли украинского народа, которую он не может перешагнуть, но и начал успешно манипулировать Ельциным, намекая на то, что он хозяин в Киеве один, а вот в Москве — хозяев двое.
В итоге он легко вывел Ельцина на вопрос: что ты предлагаешь — и тем самым овладел инициативой.
Эксперты придумали заглавие и растерялись, не зная, с чего начать собственно текст. Гайдар вспомнил о заключенном год назад соглашении между Россией и Белоруссией. Московская делегация привезла с собой экземпляр для двусторонних переговоров с белорусами. Кравченко вспоминает: «Гайдар взял свой текст и стал его с нашей помощью редактировать, превращая из двустороннего в многосторонний. Эта работа заняла довольно много времени и продолжалась примерно до пяти часов утра». Гайдару пришлось написать текст от руки — в охотничьей усадьбе не оказалось ни машинистки, ни даже пишущей машинки.
Кравчук, не теряя времени, взял инициативу в свои руки — он вызвался составить новый текст соглашения, словно бы игнорируя, российско-белорусский черновик. «Я взял чистый лист бумаги, ручку и сказал, что буду писать, — вспоминал Кравчук. — Так мы начали. Сами писали, сами редактировали, без помощников. Если по старому протоколу, то раньше никогда не было, чтобы руководители государств сами писали государственные документы».
Предыдущей ночью глава украинского государства запретил подчиненным работать с россиянами и белорусами. Впрочем, он и не нашел бы никого для такой работы. Кравчук признавался в интервью: «У меня экспертов не было». Если премьер-министр Фокин желал уберечь хотя бы остатки Советского Союза, то советники президента из «Руха» добивались как раз обратного, но у них не было ни политического опыта, ни понимания формальной стороны дела.
На этом месте — я хочу обсудить вот какой вопрос — а что было делать Ельцину? Были ли у него альтернативы?
Сейчас — подразумевается (а кое-кем даже и произносится), что он должен был сделать одно из двух. Либо — сгрести Кравчука за воротничок, притянуть к себе поближе и глядя в глаза убедительно сказать — подписывай, а иначе прямо тут в лесу и закопаем. И второй — положить на стол карту, отчертить Новороссию, Крым и сказать: вот это — моё.
Что ж, первый вариант известен по бывшей Югославии. Президент Хорватии Франьо Туджман, будучи вызванным в Белград (его вполне серьезно отговаривали ехать, потому что боялись, что не вернется) — поехал. Там, на Совете, Милошевичем и армейским командованием на него было оказано сильнейшее психологическое давление, под которым он сломался и дал обещание прекратить закупать оружие и выдать виновных в его контрабанде на суд в Белград. Ему поверили и отпустили обратно в Загреб. Оказавшись в Загребе он, понятное дело решение свое изменил. А если бы и не изменил — ему бы не дал выполнить обещание националистически настроенный парламент. Оружие продолжило поступать — а через несколько месяцев стороны уже крыли друг друга из всего что было, артиллерией разносили Вуковар.
Югославский кризис был уже на слуху, плюс — хватало и собственной крови. Полыхал Карабах, Армения и Азербайджан сцепились в смертельной схватке, горели Абхазия и Таджикистан. Теперь представьте себе, что мог думать и чувствовать Ельцин, примеряя Карабах и Вуковар к Харькову, Донецку или Севастополю? Украину и Хорватию — как оказалось вполне можно сравнивать, если девяносто процентов проголосовали за независимость. Какой смысл требовать себе Донецк, если там за независимость 82 %?
Плюс — денег нет, в казне пусто, развалено все что можно — единственная надежда на Запад и на его кредиты. Будет Запад кредитовать кого-то, если Россия и Украина вступят в войну как в Югославии? Нет, конечно. А с ядерным оружием что делать? И не забывайте, армия Украины по состоянию на 1991 год — три мощнейших военных округа. Кому они будут подчиняться? Это не Хорватия, которая вынуждена была создавать армию с нуля. И не югославская армия, которая без вопросов пошла воевать на Хорватию.