(Добавлю. Сегодня этот разрыв может и меньший, но и не такой уже и маленький, что особенно выражается в ходе голосования на выборах).
Иван Дзюба про свободу слова:
"...який сусп╕льний прост╕р ма╓ наше в╕льне слово, коли ЗМ╤ под╕лен╕ м╕ж к╕лькома небезкорисливими магнатами? Ми живемо в дивовижному сусп╕льств╕, де н╕хто не бо╖ться ,скажимо, Президента, але бояться д╕льничого м╕л╕ц╕онера, голови с╕льради, начальника ЖЕКу, директора установи - тобто тих, в╕д чи╖х норову, настрою, манер чи можливостей залежить щоденне життя людини.
Тобто у нас нема╓ сусп╕льних механ╕зм╕в самозахисту людей на "низовому" , житт╓вому р╕вн╕. ╤ поки таких механ╕зм╕в не буде, мало важитимуть персональн╕ зм╕ни на вищому р╕вн╕ - президент╕в, уряд╕в, правлячих парт╕й, блок╕в ╕ коал╕ц╕й".
А вот какую оценку дал В.Винниченко, будучи в эмиграции, тем событиям: "...не радянський уряд вигнав нас з Укра╖ни, а наш власний народ. Наш╕ атаманськ╕ муж╕ сво╖м хамством, сво╖м лакейством перед Антантою, сво╓ю п╕длою, безглуздою злобою проти Радянсько╖ Рос╕╖ дали можлив╕сть Ден╕к╕ну скрутити мотузка для зашморгу ╕ на б╕льшовик╕в, ╕ на нас...
Роб╕тничо - селянська державн╕сть , руйн╕вно - творча , нова, з новим зм╕стом, з новими, не пишно - пихатими ц╕нностями, - це для нас було чуже, небажане, страшне. ╤ ми за пишн╕ звання "м╕н╕стр╕в" в╕ддали наш ентуз╕азм , нашу спор╕днен╕сть з соц╕ально - приниженими , з творчими, з неспок╕йними, ╕ за це вони нас вигнали з Укра╖ни".
"Украинцы не поняли наглядной лекции истории: они расщепили общественное оружие на две половины, на социальную и национальную, выбрали последнюю и начали ею бороться против социальной.
Поэтому они сразу же оторвались от своих трудящихся масс и были до тла разбиты...".
"И не российское советское правительство выгоняло нас из Украины, а наш собственный народ, без которого и против которого российские советские войска не могли бы занять ни одного уезда на нашей территории...
Но победители - большевики совершили такую же ошибку: они так же расщепили единое оружие на две половины и выбрали для себя его социальную половину. Это на какое-то время принесло им победу, но тут же и поражение".
В плане понимания прошлых и нынешних проблем создания независимого государства Украины, обратимся к мемуарам бывшего Гетмана Украины Павла Скоропадского:
"У украинцев ужасная черта - нетерпимость и желание добиться всего сразу; в этом отношении меня не удивило, что они решительно провалятся. Кто желает всё сразу, тот, в конце концов, ничего не получает. Мне постоянно приходилось говорить им об этом, но это для них неприемлемо. Например, с языком: они считают, что русский язык необходимо совершенно вытеснить. Помню, как пришлось потратить много слов для депутации, которая настаивала на украинизации университета Св. Владимира. Причём интеллигенции на Украине почти нет: всё это полуинтеллигенция. Если они, т.е. Директория, не образумится и снова выгонит всех русских чиновников и посадит туда всех своих безграмотных молодых людей, то из всего этого выйдет хаос, не лучше того, что было при Центральной Раде. Когда я говорил украинцам: "Подождите, не торопитесь, создайте свою интеллигенцию, своих специалистов по всем отраслям государственного управления" они сейчас же вставали на дыбы и говорили: "Це неможлыво".
Тоже касается и полуинтеллигенции. Вся эта наша украинская полуинтеллектуальщина, мечущаяся от крайности к крайности. Взращивающая сегодня одного кумира, потом разочаровующаяся в нём, потом проклинающего его... В общем, находящаяся в вечном плену неудачного выбора проистекающего из вечных заблуждений, которые обусловлены оторванностью от народа и ленью. Ленью читать, расширять кругозор, боязнью системной работы как таковой. Потому проще найти проблему наших государственных неурядиц в русском языке, чем в банальном кумовстве или некомпетенции.
Верно, эта обстановка, счастливо сложившаяся для украинского движения, вскружила всем этим украинским деятелям голову, и они закусили удила, но я думаю, что ненадолго".
Сказано как будто вчера про нашу действительность!
"Лично я понимал, что Украина имеет полное основание на существование, но лишь как составная часть будущей российской федерации, что необходимо поддерживать всё здоровое в украинстве, отбрасывая его тёмные и несимпатичные стороны. Великороссам же надо указать их определённое место.
Мы сначала должны демократизировать страну, воспитать людей, развить в них сознание долга, привить им честность, расширить культурный горизонт, а тогда только можно разговаривать о дальнейшем этапе социальной революции.
... одними украинскими силами нельзя было создать ничего серьёзного. Культурно действительно класс украинцев очень малочислен. Это и является бедой украинского народа. Есть много людей, горячо любящих Украину и желающих ей культурного развития, но сами - то эти люди русской культуры, и они, заботясь об украинской культуре, нисколько не изменят русского. Это узкое украинство исключительно продукт, привезенный нам из Галиции, культуру каковой целиком пересаживать нам не имеет никакого смысла: никаких данных на успех нет, и это является просто преступлением, так как там, собственно, и культуры нет.
Все галичане живут объедками от немецкого и польского стола. Уже один язык их ясно это отражает, что на пять слов четыре польского и немецкого происхождения. Я галичан очень уважаю и ценю за то, что они действительно демократы, понимающие, что быть демократом - не значит действовать по - большевицки, как это, к нашему стыду, происходит у нас. У них всё - таки есть свой образованный класс, что даёт уверенность, что галичане сумеют сохранить свою народность.
Великороссы и наши украинцы создали общими усилиями русскую науку, русскую литературу, музыку и художество, и отказываться от этого своего высокого и хорошего для того, чтобы взять то убожество, которое нам , украинцам, так любезно предлагают галичане, просто смешно и немыслимо. Нельзя упрекнуть Шевченко, что он не любил Украины, но пусть мне галичане или кто - нибудь из наших украинских шовинистов скажет по совести, что , если бы он был теперь жив, отказался бы от русской культуры, от Пушкина, Гоголя и тому подобных и признал бы лишь Галицкую культуру; несомненно, что он, ни минуты не задумываясь, сказал бы, что он никогда от русской культуры отказаться не может и не желает, чтобы украинцы от неё отказались. Но одновременно с этим он бы работал над развитием своей собственной, украинской, если бы условия давали бы ему возможность это делать.
При существовании у нас и свободном развитии русской и украинской культуры мы можем расцвести, если же мы теперь откажемся от первой культуры, мы будем лишь подстилкой для других наций и никогда ничего великого создать не сумеем".
Но при всём при этом П.Скоропадский делает упрёк и Великороссам, которые утверждали:
"Никакой Украины не будет". И он им отвечает: "Что бы то ни было, Украина будет в той или иной форме. Не заставишь реку идти вспять, так же и с народом, не заставишь его отказаться от его идеалов. Теперь мы живём во времена, когда одними штыками ничего не сделаешь".
Великороссы никак этого не могли понять и говорили: "Всё это - оперетка!", - и довели до Дериктории с шовинистическим украинством со всей её нетерпимостью и ненавистью к России, с радикальным проведением (насаждением) украинского языка и, в добавок ко всему этому, с крайними социальными лозунгами".
В наше время это проявляется в "тягнебоковщине". После Харьковских соглашений прорубается путь для "тягнибоковщины" самого дурного и радикального пошиба. Поспешность фронтального сближения с Россией (оно необходимо бесспорно) плюс непродуманная политика в гуманитарной сфере скоро дадут богатые плоды в виде очередной "Директории" с "крайними социальными лозунгами".