Хазарское иго.
Это был коварный враг, медленно обволакивающий Русь исподволь, как незримая паутина. Враг этот отличался от монголов, печенегов и половцев тем, что хазары брали не военной силой. Хазарское иго являло собой для нашей земли болезнь, едва ли менее тяжёлую, чем последовавшее за ним через несколько веков татарское. Причиной была коварная тактика хазар, которую можно было бы назвать завоеванием без войны, как бы огнём без дыма.
"Тюрко-еврейское государство Хазария находилось на Волге, в устье которой был гл. город, Итиль...и простиралось до Саркела на Дону...В сущности эти два города были огромными складами товаров. а также богатым рынком рабов.. Хазары считали своего Кагана собственником всей земли и всего, что на ней...Что можно сказать о хазарском иге, под которым страдала Русь в течение по крайней мере двух веков? Хазары постепенно внедрялись в Русь, её захватывали... усиленно продавали задолжавших им руссов, женщин, подростков и детей. Юношей холостили, превращая их в двуногих волов, живущих только кормёжкой и работой...Хазарское иго было весьма тяжёлым , но хазары его внедряли весьма ловко и тихо. Сначала они ставили свои фактории и устраивали стражу при них. Во внутреннюю жизнь руссов они не вмешивались, а порой даже защищали их от врагов. Вскоре дирекция фактории под предлогом защиты от врагов увеличивала охранные отряды. Потом начинали заводить свою администрацию, которая отнюдь не давила на русов. После же десятка лет существования этой администрации оказывалось, что всё принадлежит хазарам и что без их воли нельзя ничего делать. К этому времени оружие уже было отобрано у населения, а всякий способный военачальник был истреблён. Дальше начиналась жестокая эксплуатация. Почему русы не замечали, куда гнут хазары? Простой рус рассуждал так, что - де платиь дань надо и боярину, и хазарину, а хазарин требует поначалу меньше боярина, значит пусть старшим будет хазарин, при котором дань меньше, а порядка больше. Когда же хазарин прижимал руса уже нестерпимо, было поздно: боярина больше не было, он либо погибал от хазарской руки, либо бежал на север". (Миролюбов. "Сакральное Руси." Москва,1997).
Таким образом "тихое" завоевание Руси хазарами распространялось всё дальше.
(Эта изощрённая завоевательская тактика, рассчитанная на многие десятилетия, если не на века вперёд, должна была, разумеется, иметь под собой некую "священную" стратегию, теорию, из поколения в поколение направляющую волю нации на постепенное завоевание всё новых земель и последовательное подчинение народов мира. Тора и Талмуд приоткрывают суть этой основополагающей теории - учения относительно "избранного народа" и обещанного ему его богом мирового господства. Данная стратегия, разумеется, мало где изложена явно, а на эзоповском языке символов, понятным лишь посвященным. Во времена, близкие к эпохе Владимира, появилась книга "Кюзари" или "Хюзари", написанная иудеем Иегудой Галлеви. По форме это диалоги между иудейским мудрецом и неким царём "язычников" Кузаром (русский историк Карамзин именует хазар "козары".) По ходу этих диалогов иудейский мудрец легко убеждает царя, что власть божков-идолов призрачна и несовместима с властью единого Иеговы. А также в том, что мир представляет собой единый организм и необходимо, чтобы управлял им единый закон, подразумевая именно Закон иудейский.).
Бороться с этим силой оружия было практически невозможно. Ведь поначалу они предлагали народу вроде бы привлекательный закон и поэтому призыв сопротивляться хазарам вызывал бунт. Явно наступало такое время, когда народу необходимо было расширить духовные горизонты, чтобы не оказаться слепым перед лицом разрастающейся беды.
Князь Киевский тех времён Владимир крестил Русь, т.е. непосредственно обратил многих к тому Учению, где раз и навсегда превыше закона поставлена Благодать. Первое же слово первого русского митрополита Иллариона-было - "Слово о законе и Благодати". Оно, как говорит об этом историк граф М.В.Толстой, было направлено против иудаизма, государственной религии Хазарского Каганата.
Иудаизм, как известно, ставит превыше всего не Благодать, но точное исполнение многочисленных предписаний - Закон. Принявшие христианство принимали идею первенствования Благодати над всяческими законами. Православные святые отцы понимали распятие иудеями Праведника как ясное свидетельство в отличие от иудейского закона, как "Суд над судом". Крест сообщил воспринявшим его меру для измерения глубины. Ловушка поверхностного сопоставления законов (порядков) у чужих и своих была опрокинута.
Замысел крестителя Руси, т. об., очевиден. Владимир предоставил всему своему народу (а не одним лишь избранным) духовное оружие против тех, которые вели с руссами,как бы это сказали теперь, "идеологическую войну".
Греко-византийская версия, разумеется, была в чём-то проще, однако она была хорошо приспособлена для массового восприятия. Кроме того, богословская традиция Византии брала начало непосредственно от апостолов, т.е. от людей, видевших своими глазами живое совершение того, что предрекала от века Северная Традиция.
Владимир не заменял веру своего народа какой-то иной, чужой. Напротив, успех деяния князя обеспечил весь многотысячелетний предшествующий духовный опыт о Триедином Боге. Крещение воспринималось как событие внутри веры: как посвящение в более высокую ступень того же самого Знания, полнота которого испокон веков сохранялась тайной Традицией сей земли. Народ узнавал Триглава, пусть и не постигая в упрощённом изложении всей сокровенной мудрости, которую хранили о Нём высшие волхвы-веды. Это создавало некоторую опасность ересей и расколов в будущем, однако на такую жертву приходилось идти - этого настоятельно требовал день сегодняшний.
Крещение породило сплочённость и подъём духа в русской земле именно потому, что было справедливо воспринято людьми как новая ступень посвященя в единую Мудрость от века ведомую лучшим из их отцов. Настало время сделать эту Мудрость доступной не только одним князьям и лучшим боярам.
М.В.Толстой говорит в книге "История Русской Церкви": когда после Киева был просвящён святой верой Новгород Великий, а затем благовестие принесено в область Ростовскую, там, как и в Новгороде и Киеве, поставили церкви и священников, но не искореняли культа двенадцати богов. Владимир вовсе не собирался обрубать корни. Книга говорит далее, что так обстояло дело везде и вплоть до 12 века включительно.
М.В.Толстой удивлялся этому мирному сосуществованию "разных", как ему представлялось, вер в течение нескольких веков на одной земле. В истории всего человечества таких прецедентов нет. Он рассуждает: сколько пролито крови при введении христианства в разных странах Зап. Европы и Америки! В России же не было ничего подобного. Говорят, славяне кроткие всегда, спокойно приняли крещение из покорности. Но почему же не было этой самой покорности при обращении западных славян католиками? Ведь это те же славяне с тем же характером кротости и миролюбия. Но латинизированное Евангелие оказалось возможным насадить лишь силой оружия и под страхом костров. Без этого западные миссионеры встречали непреклонное сопротивление народа, который готов был проливать кровь за своих богов, не желая покориться католическому учению. Значит, мало было одного кроткого народного духа. Что же тогда обеспечило на земле Русской мирный успех исповедания святой веры?
Знающие Северную Традицию могут пояснить это. Славяне, что западные, что восточные, тысячелетиями искушены были в учении о Триедином Боге. Учителями их были посвящённые Северной Традиции, наследовавшие гипербореям. Поэтому народ немедленно распознал ересь о Святом Духе в латинской версии христианства. И усмотрел истину-соответствие собственному своему исконному Знанию - в учении греческом.
Потому-то славяне, которым предлагалась греческая версия, приняли её спокойно, как нечто им и без греков давно известное. А другие, которым предложено было учение о Христе и Духе Святом, но уже в искажении, часто предпочитали умереть, нежели покориться.