Впрочем, эта статистика не обеспокоила партийных функционеров. Щербицкий же вообще довольно своеобразно прокомментировал проблему, выразив надежду, что использование русского языка не будет снижаться. В целом создавалось впечатление, что партийный «истеблишмент» Украины, становясь более восприимчивым к некоторым аспектам горбачевской модернизации, вовсе не спешит изменять своих позиций в национальном вопросе.
Так, в частности, входили украинцы в четвертый год перестройки...
Период, названный позднее застойным, и впрямь был настоящим торжеством политической серости, безверия, лжи и приспособленчества. Распространяясь с быстротой раковой опухоли, эта атмосфера готова была пронизать и поглотить все советское общество. Огромный и неуклюжий имперский маховик совершал свои обороты лишь по инерции, исчерпывая последние ресурсы и работая на самопоглощение. Однако он все еще был способен подмять под себя любого несогласного. И этот порядок вещей настолько укоренился в сознании многих, что, казалось, никакая сила не в состоянии поколебать его.
В такой ситуации если и можно было ждать каких-то перемен, то только сверху. Оттуда они и последовали. Выпестованные тоталитарной системой, плоть от плоти ее, «архитекторы перестройки» вряд ли думали уйти намного дальше привычной формулы «менять, ничего не меняя». Но последствия их во многом декоративных реформ оказались поистине непредсказуемыми и плохо поддающимися контролю — как внутри страны, так и в международном масштабе. Так громко произнесенное в горах слово может вызвать целую лавину,
На первых порах «перестроечная» эйфория, охватившая центр, мало затронула периферию все еще монолитной империи. Поначалу украинцы с их веками выработанным скепсисом .тишь наблюдали за газетными и телевизионными сражениями московских демократов и консерваторов. Но изголодавшееся по переменам общество постепенно приходило в движение. Вместе с тем украинцы твердо знали одно: пека у власти Щербицкий, в Украине не сдвинется с места ничего. Однако Москва, в течение короткого времени сменившая практически всех руководителей республик, медлила. И, как показали дальнейшие события, медлила не напрасно.
27. ЭМИГРАЦИЯ
В XX столетии миллионы украинцев покинули свою родину в поисках лучшей доли на чужбине. Многим пришлось сделать это по социально-экономическим причинам. Огромное количество восточных украинцев переселилось или было переселено в азиатскую часть Российской империи, а позднее Советского Союза, и их нельзя считать эмигрантами в общепринятом смысле этого слова. В противоположность им западные украинцы направлялись на Запад — в Новый Свет, где они столкнулись не только с незнакомой землей, но и с совершенно иными политическими, экономическими, социальными и культурными условиями. Именно к ним применимо понятие «украинские эмигранты». Многие украинцы покидали свою землю также по политическим причинам. Не желая признавать советскую власть, они предпочли изгнание. Трудовую и политическую эмиграции составили три различных волны украинцев, которых и до наших дней прибивает к чужим берегам.
Первая волна: эмиграция до 1914 г.
Украинцы эмигрировавшие в Новый Свет до 1914 г., в большинстве пытались улучшить свое социально-экономическое положение, крайне тяжелое на родине. К этой цели они шли двумя путями. Большинство прибывало в Соединенные Штаты, находя работу на растущих как грибы после, дождя фабриках и шахтах в больших городах или их окрестностях. В основном это были неженатые «парубки», рассчитывавшие накопить достаточно денег, чтобы вернуться в родное село, приобрести необходимую землю и завести хозяйство. Однако со временем перспективы жизни в США становились для многих более привлекательными, чем возвращение на родину. Когда же эмигрировать стали и женщины-украинки, начался быстрый рост украинских общин во многих городских центрах северо-востока Соединенных Штатов.