По существу, конец IX и весь Х век прошли в тесных контактах Киева и Новгорода: киевские князья (Олег, Игорь и потом Святослав) предпринимали походы в Византию, Ольга посещала Константинополь. Эти походы совершались объединенными силами большинства восточнославянских племен. Активное участие в них принимали словене новгородские, кривичи смоленские и полоцкие, чудь, весь, варяги, а также южные племена — поляне, древляне, северяне.
Примечательно, что в Новгороде в то время не было своих князей, там правили посадники Киева. Киевские князья назначали своих наместников, которые управляли Новгородской землей. В конце Х века новгородцы попросили киевского князя Святослава Игоревича назначить им князя. Старшие сыновья Святослава, Олег и Ярополк, отказались (отпрѣся) идти в Новгород, и тогда Добрыня, дядя Владимира, предложил его кандидатуру. И Святослав отправил младшего сына на новгородский стол. Вместе с ним туда был послан и Добрыня. Вплоть до середины XI века Новгородом управляли сыновья великого киевского князя: сначала Владимир, потом его сын Ярослав, затем сын Ярослава Владимир. В это время Киев и Новгород представляли собой двуединое средоточие Русской земли.
Владимир Святославич — наиболее яркая княжеская фигура начальной Руси. Вернувшись в Киев из Новгорода после смерти Святослава, он посмотрел на город и обнаружил, что тот практически беззащитен перед угрозами степных кочевников (в его время — печенегов). И тогда он произнес знаменитую фразу: «Се не добро, еже мало город около Кыева», после чего развернул грандиозное по тем временам строительство крепостей. «И нача ставити городы по Десне и по Востри и по Трубежеве и по Суле и по Стугне». Эти реки были естественными рубежами, ограждавшими Киев от вторжений кочевников. Именно на них в конце X — начале XI века появляется целая сеть порубежных богатырских застав, которые позднее будут связаны с именами былинных защитников Руси — Ильи Муромца, Добрыни Никитича, Алеши Поповича и др. Самое интересное, что, поскольку Владимир пришел из северных земель и лучше всего был знаком с жизнью Новгородчины и славянского Севера, он населил эти города «лепшими мужами от славен, от кривичей, от чуди» и от других. Это чрезвычайно важно. Во-первых, потому что людского резерва на юге Руси для этого не хватало, а во-вторых, Владимир мог положиться на этих людей, которых знал еще в бытность новгородским князем.
Когда слышишь, как на Украине новые толкователи истории говорят, что украинцы — чистокровные, а вот русские — с угро-финским субстратом, ничего, кроме снисходительной улыбки, это вызвать не может. «Чистых» народов в природе нет вообще, и если на севере Руси русский этнос обогащался за счет балтийских и угро-финских народов, то на юге в такой же мере — за счет ирано- и тюркоязычных. Во времена Владимира в порубежные крепости на юге Руси переселялись также представители балтских племен, в частности чудь. В ХІ веке один из них — Чудин Микула (явное указание на этническое происхождение) — управлял Вышгородом.
В конце X — начале XI века объединение севера и юга Руси дало совершенно новое качество: Южная Русь укрепилась системой крепостей по вышеупомянутым рекам, что обеспечило ей защиту от печенежских орд, которые вторгались в пределы Руси, достигая Киева. Однажды (в 969 г.) печенеги чуть не овладели городом, и огромной заслугой Владимира Святославича было то, что он, выражаясь фигурально, закрыл «Полю» ворота.
Его дело продолжил сын Ярослав, получивший прозвище Мудрый. По его велению была обустроена оборонительная линия по реке Рось. Когда-то академик Б. А. Рыбаков именно с этим регионом связывал первичное расселение Руси. Примечательно, что Ярослав, как и Владимир, прежде чем стать киевским князем, обретал княжеский опыт на северо-востоке и севере Руси — в Ростове и Новгороде. Уже будучи в Киеве, он постоянно заботился о безопасности этих земель. С этой целью совершал походы на беспокойных соседей Руси — чудь и литву. Во время одного из них, состоявшегося в 1030 году, он основал русский город Юрьев («постави град Юрьев»), нынешний эстонский Тарту. Как правило, такие походы сопровождались захватом пленных и выводом их в Русь. Один такой случай зафиксирован в летописи. Воспользовавшись, как пишет летописец, мятежом «в земли Лядьской», Ярослав вместе с черниговским князем Мстиславом предпринял поход на Польшу (в 1031 г.). В результате Руси были возвращены Червенские города, а также захвачены «многы ляхы». Приведенные в Русь, они были поселены в Поросье. Летописец, писавший об этом в начале ХІІ века, заметил, что они живут там «суть до сего дне».