Более последовательны в этом прибалты, которые считают освободителем не Советскую армию, а немецкую. Но и это не может быть оправданием кощунства по отношению к солдатам, павшим во время войны на прибалтийской земле. Этого не должна позволять элементарная человеческая совесть. Но что поделаешь, если она отсутствует у властей Балтийских государств.
В заключение несколько слов о том, как реагирует на поведение своих новых членов и кандидатов просвещенная Европа. По существу, никак. У чужих она замечает и соломинку в глазу, а у своих не видит и бревна. Но ведь снос памятников воинам Советской армии — это не просто вандализм, а результат смены идеологии. В некоторых из вышеназванных стран идеология обретает национал-социалистическое содержание. Публичная солидаризация с ней демонстрируется фашистскими символами на касках и нарукавных шевронах, маршами по центральным улицам столиц в военной форме вермахта или ночными факельными шествиями, напоминающими гитлеровские.
Эпическое спокойствие Европы невольно позволяет предположить, что это для нее приемлемо как некий реванш за поражение во Второй мировой войне. Все хорошо, что плохо для России как правопреемницы Советского Союза. Но ведь точно так же она вела себя и в конце 1930-х годов, когда в Германии и некоторых других странах утверждалась фашистская идеология. К чему это привело — известно.
Глава 2 Украинско-русское православие под угрозой
1. На того ли «коня» поставил князь Владимир?
На независимой Украине оживился интерес к роли и месту православия в историческом развитии Украины. К сожалению, он имеет специфическую направленность — доказать, что именно православие является главной причиной отставания Украины от цивилизованного Запада. В качестве примеров, подтверждающих этот тезис, приводятся в том числе данные о доходах на душу населения. В странах, входящих в римско-католическую цивилизационную общность, они существенно выше, чем на Украине. Иногда можно услышать, что Владимир Святославич поставил не на того «коня». Вот если бы он принял христианство не из Константинополя, а из Рима, то сегодня мы достигли бы такого же уровня развития, что и западные страны.
Вряд ли подобные рассуждения спонтанны. Невольно вспоминается высказывание одного из заокеанских идеологов развала Советского Союза и стран социалистического содружества З. Бжезинского: «После разрушения коммунизма единственным врагом Америки осталось русское православие». Террористический акт, произошедший 11 сентября 2001 года в Нью-Йорке, показал, что этот идеолог глубоко заблуждался.
Но жизнь убеждает нас в том, что эти слова не были брошены на ветер. Практически во всех православных странах, как по мановению волшебной палочки, стали появляться так называемые автокефальные православные церкви, а на Украине — даже две.
Разрушительная для православия работа продолжается. Свое место в этой деятельности находит и тезис о неконкурентоспособности восточного христианства, его консервативности, неспособности адаптироваться к новым историческим реалиям. Параллельно с «модернизационными» процессами в православии в духовную жизнь украинцев внедряются, как говорил когда-то И. Нечуй-Левицкий, нахрапом, ценности католицизма и протестантизма разных мастей, других нетрадиционных для Украины вероисповеданий. Как грибы после дождя, появляются на территории канонического православия католические и протестантские храмы. Вокруг них объединяются вчерашние православные. Причем эти церкви не испытывают недостатка в средствах, им покровительствуют иностранные спонсоры, их поддерживают имущие украинцы, в том числе принадлежащие к политической элите.
Новые «мессии» с завидным упорством ведут агитационную работу среди православного люда, пользуясь внутренним нестроением в стане православной церкви. Они пытаются превратить региональные религиозные объединения во всеукраинские, а их кафедры разместить в Киеве — историческом центре восточнославянского православия.