На первых порах немцы действительно, как утверждают сами националисты, сочувствовали их делу. Под их покровительством 30 июня 1941 года во Львове был подписан Акт провозглашения Украинского государства во главе с С. Бандерой и председателем краевого правления Я. Стецько. О том, какими были взаимоотношения членов ОУН с немцами, свидетельствуют слова приветствия в этом акте: «героической немецкой армии и ее фюреру Адольфу Гитлеру». Вслед за этим аналогичные приветствия: «творцу и вождю великой Германии Адольфу Гитлеру, славной германской непобедимой армии» — послало Собрание украинцев западных земель Украины. Представитель С. Бандеры и все присутствующие «горячо и искренне» приветствовали офицеров немецкой армии и, в свою очередь, услышали приветствие их представителя, профессора Коха, который призывал к «тесному сотрудничеству с немецкой армией под водительством великого вождя немецкого народа — Адольфа Гитлера».
Немцы вначале поддержали и «Полесскую сечь» Т. Бульбы, которая вполне легально развернула свою деятельность на Волыни без какого-либо сопротивления новых хозяев края. Более того, Бульба надеялся, что ему «удастся удержать в украинских руках возможность общественной и военной деятельности под немецкой оккупацией». Следовательно, он надеялся на согласие и сотрудничество с немцами. Иллюзии исчезли, как только на Волыни было налажено гражданское немецкое правление, в котором не было места ни Бульбе, ни его Сечи. Пришлось переходить на подпольное положение, прятаться в лесах и отныне видеть в немцах не союзников, а врагов. И даже спорадически вести с ними борьбу, масштабы которой тем не менее были весьма скромными, чтобы они могли нанести серьезный вред оккупационной власти.
Другим было отношение к сопротивлению немцам со стороны ОУН А. Мельника. До 1943 года она принципиально не желала прибегать к так называемой «партизанке», мотивируя это тем, что основное внимание должно быть сосредоточено не на сегодняшней борьбе с немцами, а на будущей — с москалями. Инструкции, которые приходили из Львова, сводились к тому, что «разворачивать „партизанку“ нецелесообразно», чтобы не оказывать содействия в разваливании Восточного фронта. «Чем дольше длится война с Москвой, тем лучше, тем больше она (Москва. — П. Т.) исчерпывается». При этом ссылались на Запад, который придерживается аналогичной тактики и не спешит высаживать десант во Франции.
Так же относилась к ведению партизанской борьбы с немцами и ОУН Бандеры — она избегала ее до начала 1943 года. Более того, рассылала на места воззвания, в которых «партизанка» объявлялась преступлением против своего народа. Только в 1945 году группа Бандеры-Лебедя объявила себя основоположницей УПА и зачинательницей борьбы с немцами.
Позднее разные отделы ОУН-УПА соревновались за право быть первым в инициировании этой борьбы, но в действительности было не о чем спорить. И те и другие, в сущности, скорее имитировали борьбу. По воспоминаниям ее участников, к оружию они прибегали, когда нужно было освободить из тюрем своих товарищей, брошенных туда немецкой жандармерией, или пополнить запасы сахара, который хранился на складах, охраняемых немцами. Как правило, в этих акциях отряды УПА теряли по три-четыре воина, что свидетельствует о небольших масштабах операций. При этом стычки происходили не с военными частями и не ради того, чтобы пустить под откос эшелон с оружием для фронта, как это делали советские партизаны, а с немецкой жандармерией и польскими полицаями.
Эта борьба была как минимум странной, так как не препятствовала оуновцам поддерживать вполне мирные переговорные отношения с немцами и заключать с ними соглашения о сотрудничестве. Такие переговоры, в частности, состоялись между мельниковцами и немцами в г. Луцке в ноябре 1943 года. Стороны пришли к соглашению, что повстанцы «имеют право организовывать вооруженные силы для борьбы против советских партизан и других диверсионных банд, которые уничтожают украинское население». С этой целью был сформирован «Украинский легион», который действительно боролся с советскими и польскими партизанами.