Что касается президента (им тогда был Л. М. Кравчук), то позже он заявил, что носил передачи бандеровцам, поэтому Лукьяненко, видимо, не погрешил против правды. А вот что касается народа, то от его имени посол не имел права говорить. Определенно народ его на это не уполномочивал. Думаю, если бы Полищук писал свою книгу во время президентства В. А. Ющенко, то он удивился бы еще больше, ознакомившись с его указами о реабилитации ОУН-УПА и присвоении звания «Герой Украины» их руководителям С. Бандере и Р. Шухевичу.
Президент В. Ющенко и его политические единомышленники мотивировали переоценку роли ОУН-УПА тем, что она тенденциозно представлена в советской историографии и уже пора отказаться от их демонизированного образа. Позже в сознание украинцев начали активно внедрять мысль, что за массовым убийством поляков на Волыни, вероятнее всего, стоит советская власть. Сегодня эту провокационную нелепость эксплуатируют и некоторые польские политические деятели, а также политологи.
Книга В. Полищука, кстати, совсем не сторонника советского строя, убедительно развенчивает попытки облагородить ОУН-УПА. «Замысел истребления поляков, — по мнению автора, — был сформулирован еще в 1929 году в постановлениях І Конгресса украинских националистов. Поэтому вину за истребление, по меньшей мере, 100 тыс. польского населения в Западной Украине несут идеологи украинского национализма»[19]. В. Полищук обстоятельно проанализировал труд Дмитрия Донцова «Национализм», вышедший в 1926 году, и рекомендовал его для изучения всем украинским интеллигентам. Главным образом потому, что ОУН взяла на вооружение националистическую доктрину Д. Донцова: «Жажду власти, догматизм, фанатизм, аморальность, творческое насилие, вождизм»[20].
Чтобы читатели могли лучше понять сущность теории украинского национализма Донцова, В. Полищук приводит наиболее характерные его высказывания. «Национальный фанатизм — это оружие сильных народов, которым совершаются великие поступки»; «Закон экспансии... существовал, существует и будет существовать»; «Общество, которое отбрасывает завоеванное, находится в состоянии упадка»; «Борьбе за существование чуждо моральное понятие справедливости. Только филистеры[21] могут полностью отбрасывать и морально осуждать войну, убийство, насилие».
Эти и другие мысли, составляющие сущность «Национализма» Донцова, по убеждению В. Полищука, наглядно демонстрируют «бесчеловечную, антигуманную, преступную теорию украинского национализма, преступную теорию и практику ОУН-УПА». Перефразировав В. Маяковского, В. Полищук подытожил: «Говорим „украинский национализм Дм. Донцова“, а подразумеваем идеологию ОУН»[22]. Его идеи нашли воплощение в документах I Конгресса украинских националистов, состоявшегося в Вене. Приведем здесь лишь две статьи из его итоговых постановлений: «Только полное устранение всех займанцев с украинских земель откроет возможности для широкого развития украинской нации»; «Полное устранение всех займанцев с украинских земель, которое наступит в ходе национальной революции, откроет возможности развития украинской нации».
В. Полищук призывает нас прочитать приведенные тексты несколько раз, чтобы «хорошо понять их содержание» и найти ответ на вопрос, «кто и почему начал мордовать поляков на Волыни в 1943 году»[23].
Об этих преступлениях бандеровцев свидетельствуют и их боевые соратники. Т. Бульба-Боровец, руководитель националистического движения на Волыни, в открытом письме С. Бандере от 10 августа 1943 года в резкой форме заявил о неподчинении «руководству партии, которая начинает строительство государства с вырезания национальных меньшинств и бессмысленного сожжения их селений». В ответ на это письмо руководитель бандеровской Службы безопасности головорез Николай Лебедь 19 августа 1943 года издал приказ, в котором был оглашен смертный приговор Т. Бульбе и его ближайшему окружению.
Приведем еще одно свидетельство о зверствах бандеровцев, принадлежавшее их идейному соратнику Максу Скорупскому. «СБ и ее деятельность — это наиболее черная страница истории тех лет... Система надзора и ликвидации жертв на основании решений самого СБ — без какого-либо суда — была позорная и ужасная». «Больше доставалось схиднякам, которых убивали просто так, на всякий случай». Что касается поляков, то после издания в марте 1943 года приказа Лебедя об очищении от них украинской территории их убийства обрели массовый характер. Как свидетельствует Макс Скорупский, «ежедневно, как только садилось солнце, небо купалось в зареве пожаров. Это пылали польские села».