Поразительно, что это не стало чрезвычайным происшествием в жизни страны. За исключением руководителей Коммунистической и Социалистической партий П. Н. Симоненко и А. А. Мороза, все остальные политические силы восприняли президентский произвол как заурядное явление, не требующее острой общественной реакции. Юридические властные институции — прокуратура, Верховный и Конституционный суды, испытывавшие, правда, невероятный административный прессинг, — не нашли в себе мужества защитить Конституцию. Министерство юстиции Украины было последовательно в заявлениях о незаконности «разгонных» президентских указов, но дальше констатации дело не пошло. Еще меньше принципиальности проявили Кабинет министров Украины и «Партия регионов» Украины, возглавляемые В. Ф. Януковичем. Согласившись на досрочные выборы парламента, они фактически разделили с президентом ответственность за нарушение государственного порядка в стране.
По сути, и президент со своей командой, и премьер-министр со своей продемонстрировали одинаковый уровень правосознания. И те и другие не увидели ничего предосудительного в том, что Конституция и законы оказались ненужными при разрешении конфликта интересов двух противостоящих политических сил. Их легко подменили внеюридическими соглашениями двух или трех высших политических деятелей страны. Это называется «жить не по законам, а по понятиям».
В такой ситуации не стоит ранжировать меру вины. Она лежит и на тех, кто инициировал неправедные действия, и на тех, кто с ними согласился. Один из литературных героев И. Я. Франко в похожей ситуации сказал: «Ось так взяв би довбню та й по голові, одних за те, що кров людську п’ють, а других за те, що не бороняться».
Это в наших традициях — не замечать того, чего не хочется замечать или что не согласуется с политической конъюнктурой. Проще убеждать себя в том, что украинский этнос — древнейший в мире, а его государственность ведет отсчет еще с арийских времен. Но, как гласит восточная мудрость, сколько ни произноси слово «халва», во рту слаще не станет.
История реальная (а не воображаемая) не демонстрирует непрерывности отечественной государственности не только с таких невообразимо древних времен, но и в исторически обозримых. После разрушения монголо-татарами в конце 30-х — начале 40-х годов ХІІІ века Киевской Руси собственная государственность у нас появилась только в конце ХVI — первой половине XVII века. Точнее сказать, в это время определились некоторые ее черты. Об украинском государстве можно говорить лишь после национально-освободительной войны 16481654 годов под руководством Богдана Хмельницкого.
К сожалению, и в это казацкое время, которое ныне чуть ли не канонизируется национал-патриотическим общественным мнением, украинская государственность развивалась сложно и противоречиво. Фактически у нее были три независимых центра: Гетманщина, Правобережная Украина и Запорожье, причем ни один из них не предполагал независимого существования. Все были привержены в лучшем случае идее автономии под протекторатом могущественного сюзерена. Гетманат в большей мере ориентировался на Москву, правобережные гетманы — на Варшаву или Стамбул, Запорожская Сечь — попеременно на все три названные столицы и на Бахчисарай.
Особенно проблемной для государственного развития Украины оказалась Запорожская Сечь. Возникнув как мощный очаг сопротивления господству на украинских землях Речи Посполитой, а также татарским набегам, Сечь со временем превратилась в деструктивную силу, не признававшую законопорядка у себя и не позволявшую установиться порядку на территориях, контролируемых другими двумя центрами.
Можно утверждать, что уже во времена Богдана Хмельницкого не было необходимости в существовании Сечи. Образовалось относительно большое казацкое государство с центром в Чигирине, и именно оно должно было стать единым государствообразующим средоточием украинского народа. Понимал ли это Богдан Хмельницкий? Если и не в той мере, как это понятно теперь, то определенно был не в восторге от ничем не сдерживаемой запорожской вольницы. В большей мере дестабилизирующую роль Запорожской Сечи осознавал гетман И. Мазепа. Он неоднократно жаловался в Москву на своеволие запорожцев, не желавших следовать порядку. В свою очередь, запорожцы в пику И. Мазепе пошли на мировую с крымскими татарами, с которыми гетман находился в состоянии войны. Чтобы поставить низовое войско под контроль, он заложил и построил Новобогородицкую крепость, ставшую предшественницей Днепропетровска (ныне — Днепра). Ее строительство велось такими быстрыми темпами, что, по словам И. Мазепы, «запорожцы и осмотреться не могли». Разумеется, они понимали, зачем гетман построил крепость у них под боком, и были этим крайне недовольны. После того как в 1689 году они заключили мирный договор с татарами, И. Мазепа подверг Запорожье настоящей блокаде. Во все украинские города он разослал приказ не пускать туда запорожцев, равно как и никого из украинцев не пускать в Запорожье.