Наверное, так бы оно и случилось, если бы опять не вмешалась судьба – в лице начальника отделения милиции, немолодого майора. Зачем он приехал в отделение в 1 час ночи, трудно сказать, но, увидев наши изрядно побитые в драке физиономии, спросил лейтенанта: «Кто это?» «Хулиганы», – ответил лейтенант. «Не похожи они на хулиганов», – устало прокомментировал майор. В эту минуту я вспомнил о документах парней, напавших на девушку, достал их из кармана и, передав начальнику милиции, стал обстоятельно рассказывать, как все было на самом деле. Об ударе по голове дубинкой я умолчал, но из самого рассказа вытекало, что не «духи же небесные» «вырубили» меня.
Майор меня не перебивал, но я чувствовал, что он торопится, и старался говорить четко и коротко. Выслушав меня, майор взял у лейтенанта протокол, бегло его прочитал и, порвав, выбросил в мусорную корзину. «Гони их в шею! А вы больше мне не попадайтесь на глаза. Сам ремнем выпорю!» – резюмировал майор и пошел в свой кабинет. Мы вдогонку прокричали «спасибо». Везет же иногда на людей!
Вот такая история с криминальным оттенком. И потом, заполняя различные анкеты, я всегда с тоской вспоминал эту историю, когда доходил до традиционной графы «Привлекался ли к уголовной ответственности?». Если бы не тот умудренный жизнью человек, пришлось бы мне в этой графе писать о самом нелепом случае. Но, Бог миловал. Я рассказываю об этом еще и для того, чтобы читатель понимал, почему я терпимо и с пониманием относился к ошибкам молодости нашего Президента В. Януковича.
Трудовые будни
Годы учебы в университете пролетели для меня быстро и незаметно. Уже в 1971 г. я получил направление на работу на комбинате «Тулауголь». На мой выбор повлияло несколько факторов. Прежде всего, это возможность заняться совершенно новым делом – применением геофизических методов на угольных шахтах. Конечно, немаловажную роль сыграли и материальные факторы – обещание сразу же предоставить мне квартиру и хорошую заработную плату.
Вспоминая годы своей работы на комбинате «Тулауголь», не могу не сказать несколько добрых слов о своем первом руководителе, управляющем трестом Георгии Павловиче Мельникове. Я, тогда еще совсем молодой человек, выпускник Московского университета, он пятидесятилетний руководитель на пике своей карьеры. Ни выше, ни ниже по служебной лестнице он уже не перемещался. И первые уроки управления я получил именно от него, как положительные, так и отрицательные.
Он был типичным руководителем, скажем так – сталинского типа, трудоголиком. Прежде всего, невероятно ответственным за порученное ему дело. Стиль управления – авторитарный, с гипертрофированной функцией контроля за исполнением своих решений. Личный контроль абсолютно за всем, и, соответственно, функциональные обязанности заместителей расплывались и «повисали» в воздухе. Все ответственные решения принимались только им. Это невероятно его загружало и, соответственно, мешало работе.
Грубость, а иногда бестактность в отношениях с подчиненными также не способствовали развитию творческой, доброжелательной обстановки в коллективе, а иногда и повергали работников в глубокий стресс.
Вспоминается такой эпизод. Большой длинный кабинет управляющего. За стол совещаний рассаживаются ответственные руководители. Среди них одна женщина, руководитель какого-то из управлений. Управляющий сидит за своим столом, читает какие-то документы. Когда ему показалось, что все собрались, он грозно спрашивает: «Так, опять эта б… опаздывает?» Женщина встает, вся красная от смущения, и отвечает: «Я здесь». Как говорится, смех в зале. А по большому счету – слезы. Грубость никогда не украшает руководителя.
Ключевым вопросом тогдашней системы управления было выделение фондов из системы материально-технического снабжения. От этого зависела ритмичность и качество выполняемых работ. Все руководители предприятий шли с письмами к управляющему. И он на всех письмах накладывал абсолютно одну и ту же резолюцию своему заместителю по снабжению: «Для решения». Но в зависимости от того, каким карандашом была написана резолюция, она означала разные решения. Красный карандаш означал, что следует «немедленно выделить в полном объеме»; черный карандаш – что можно выделить примерно 50 % от запрашиваемого, и выделить тогда, когда это будет возможно; синий карандаш означал, что заместитель сам мог решать, давать запрашиваемое или не давать.