<…>
Самым сложным оказалось — собрать депутатов. Их практически силой свозили к месту работы. Некоторые пытались бежать через чёрный ход, перепрыгивая через забор. Однако, отлавливались севастопольцами и возвращались назад. Активную помощь оказывали депутаты фракции «Русский блок» во главе с Геннадием Басовым.
Несколько часов «народные избранники» боялись взять на себя ответственность. Камнем преткновения стало российское гражданство Чалого. «Что вы делаете? Вы толкаете нас на преступление!!! Через два дня мы будем говорить с вами через решетку», — атаковали Алексея Михайловича будущие депутаты российского законодательного собрания. «Я был поражен, как далеки они от народа, — удивлялся позднее Чалый. — Только несколько человек понимают ответственность перед избирателями. Эти люди знают только свои права и совершенно забыли об обязанностях».
Стемнело. Перед зданием горсовета собралось несколько тысяч горожан. Все входы и выходы перекрыты. Самые отчаянные забирались на высокие подоконники первого этажа и стучали в окно. Одной искры хватило бы, чтобы ситуация вышла из-под контроля.
В результате многочасового трусливого сидения в осаде было принято половинчатое решение о создании некоего Координационного совета по организации Севастопольского городского Управления по обеспечению жизнедеятельности города. Руководить им назначили Алексея Чалого.
Как бы то ни было, это решение давало хотя бы формальную легитимность деятельно народного мэра.
<…>
В первую очередь необходимо было обеспечить защиту города от непрошеных гостей, взять под контроль силовые структуры, не допустить скатывания городского хозяйства в хаос. Для этого нужны были финансовые средства. Мало кто знает, что первые средства внёс сам Алексей Михайлович, перечислив 100 миллионов гривен, за которые, в частности, был закуплен инсулин, оборудованы блокпосты, обеспечивалась заработная плата сотрудникам «Беркута» и т. п. Позднее эти и другие деньги, перечисляемые на благотворительный счёт «35-й Береговой батареи» были заблокированы украинскими властями. Тем не менее в первые дни удалось обеспечить стабильность в городе.
Правоохранители заняли выжидательную позицию.
«Я обращаюсь к депутатам и политикам всех уровней, — заявил прокурор города И. Пилат, — ради спокойствия в городе предотвратить все негативные проявления и разжигание межнациональной розни, втягивание граждан в незаконные проявления, что может привести к последствиям, которые, в качестве горького опыта, мы уже имеем. Такие ошибки крайне дорого обходятся обществу. Наши дети и внуки не заслуживают такой жизни, они рассчитывают на неделимое государство и счастливое будущее.
Что касается вопроса, с кем силовые структуры, даю однозначный ответ: бесспорно, с людьми. Но с теми, кто понимает, что совершение преступления карается по Закону», — зачитал свое обращение на камеру И. Пилат»[139].
Короче, Пилат умыл руки.
Тем временем в прессу просочилась информация, что киевское подразделение Службы безопасности Украины группа «А» Центра специальных операций, известное как «группа «Альфа», а также другие спецподразделения столицы Украины, несмотря на беспрецедентное давление и угрозы со стороны власти «евромай-даунов», отказались выдвигаться в Крым и разоружать крымский «Беркут», который не сдал оружие. Координировать разоружение в Крым прибыл Арсен Аваков, назначенный «евромайданной» Радой «министром МВД». Однако, в связи с отказом киевских силовиков и сбором у ворот симферопольского «Беркута» дружинников, новоявленный «министр» отказался от своих планов.
В свою очередь, праворадикалы обещали не допустить раскола Украины, даже если власти не смогут с этим справиться. Об этом в эфире телеканала «112 Украина» заявил Игорь Мосийчук, вышедший на свободу после принятия Радой закона об освобождении политических заключённых.
«Любые попытки разорвать территориальную целостность Украины будут жестко наказаны. Если власть на это не способна, то «Правый сектор» сформирует «поезд дружбы». Мы, как в 90-м УНСО, поедем в Крым, и тогда публика, подобная этой, как крысы убегали, когда колонна унсовцев входила в Севастополь… Соборность является одной из наших самых больших ценностей», — заявил Игорь Мосийчук.
Григорий Донец позже вспоминал: «24 февраля вечером, видя, что из Москвы никакой реакции на события в Севастополе не последовало, я понял, что о событиях в городе необходимо правильно и быстро проинформировать Государственную думу. Нужен был «весомый» депутат, который смог бы это эффектно сделать. Понятно, что им мог быть только В.В. Жириновский. Осталось только на него выйти. Я позвонил своему другу и однокашнику по ВВМУ им. М.В. Фрунзе В.П. Комоедову, председателю комитета ГД по обороне, и попросил организовать телефонный разговор с Жириновским. Без лишних вопросов он мне ответил: «Завтра жди с 10.00 до 10.30». Я у него спросил: «Ты знаешь, что происходит в городе?». — «Да — ответил он. — У нас был митинг… ВСЁ». Разговор с Владимиром Жириновским состоялся 25 апреля в 10.15. Я ему зачитал резолюцию митинга «Народной воли», а она была при мне, именно её я зачитал на митинге. Он с энтузиазмом воспринял информацию о резолюции (НЕ ЗНАЛ!!!), несколько раз эмоционально произнёс «Молодцы». Я его попросил: «Владимир Вольфович! Доложите, пожалуйста, депутатам Госдумы о сложившейся ситуации в Севастополе! Мы просим хотя бы о моральной поддержке. А то мы, как крейсер «Варяг» в 1904 г., вышли в море на бой с сигналом «Погибаю, но не сдаюсь!».
139