В 20-е годы В. И. Вернадский записал в дневнике: «Сила русской культуры так велика, что ей нисколько не страшна одновременная работа украинизации. Здесь должно быть совместное дружеское общение. И оно возможно…» То, что это запись для себя, в личном дневнике, а не выдержка из какой-нибудь торжественной речи (в официальной обстановке желаемое может быть выдано за действительное), делает это свидетельство мудрого ученого особенно ценным. Сегодня оно еще справедливее, чем семь или восемь десятилетий назад.
Как многие представители инженерного корпуса, я довольно долго недооценивал значение языковой проблемы. Но осенью 1989 года в Верховном Совете Украинской ССР началось обсуждение Закона «О языках в Украинской ССР», и в связи с этим по телевидению показывали ответы русскоязычных людей на улицах на вопрос: «Как вы относитесь к тому, что знание украинского языка станет обязательным?» Некоторые ответы резанули меня каким-то безжалостным отсутствием такта. Кто-то сказал: «Выучу украинский, если от этого станет больше колбасы». Я почувствовал себя так, словно мне плюнули в душу. В тот день я понял, что двум языковым общинам Украины будет трудновато понять друг друга. Но у них нет другого выхода.
Теперь мне приходится постоянно читать адресованные мне обращения и воззвания разных общественных и академических групп, резолюции съездов, собраний и научных конференций по поводу языковой ситуации в стране. Они делятся на две прямо противоположные группы, и обе неистово обвиняют друг друга в дискриминации. Культурно-языковая ситуация описывается ими настолько по-разному, что хочется спросить, уж не в разных ли странах живут писавшие. И та, и другая сторона уверена в истинности лишь своего мнения и даже не пытается понять другую, хотя все давно и наизусть знают каждый довод своих оппонентов и на каждый имеют готовый ответ. Один из семинаров на тему диалога украинской и русской культур кто-то из его участников назвал «диалогом глухих». Есть, правда, один вопрос, который «русские» участники дискуссии обычно затрудняются парировать. Он звучит так: «Нормально ли, что много поколений русских практически в любом городе Украины, а подчас даже и в селе, могли прожить жизнь, так и не выучив азов украинского языка?»
Один из самых талантливых украинских писателей нового поколения Юрий Андрухович описал существующее положение дел так: «Хотя русский язык в Галичине звучит ощутимо меньше, нежели украинский, но ни у кого из носителей нет никаких проблем с его использованием. Можно вполне спокойно жить во Львове, изо дня в день разговаривая только по-русски. Трудно представить себе зеркальное отражение подобного явления в Донецке, например, или в Крыму. Смельчак, который отважился бы там говорить принципиально по-украински, вынужден был бы жить в постоянном стрессе. “Галицкие националисты” оказываются куда толерантнее (а скорей всего, просто равнодушнее) “интернационалистов” Востока или Юга». Художники слова порой сгущают краски, но это, по-моему, не тот случай. Если какому-нибудь иностранцу, незнакомому с нашей ситуацией, рассказать, как мы радуемся тому, что «уже сегодня на киевских улицах дети школьного возраста говорят друг с другом по-украински» (это я опять цитирую Андруховича), он наверняка решит, что ослышался или ему неправильно перевели. А что, до этого совсем не говорили? В столице Украины?