Производственное объединение «Южный машиностроительный завод» и Государственное конструкторское бюро «Южное», как считают все эксперты мировой оборонной промышленности, это жемчужины международной величины. И вместе с тем понятно, что эти предприятия «шились» по меркам СССР и по сезону холодной войны. Украина не имела не только возможностей, но и причин сохранять эти предприятия в том виде, в каком они были, скажем, по состоянию на 1 января 1990 года. Тотальная конверсия лишила «Юж-маш» источника заказов на 100 ракетных комплексов в год и вынудила сократить состав работающих с 50 до 20 тысяч.
В тот переломный период общественное мнение было против ракетостроителей. Пресса объявляла нас главными виновниками наступившей нищеты. Рассекречивались имена главных конструкторов и других «закрытых людей» с единственной целью: заклеймить их позором за пущенные якобы на ветер народные деньги. Коль скоро Украина не имеет собственного космодрома, значит, не нужны и ракеты!
Некоторые народные депутаты Украины демонстрировали удивительный ход мыслей. Находясь на Байконуре, они спрашивали: ну, хорошо, Россия закажет у нас ракеты, а что с этого будет иметь Украина? Ну как же, говорили им, Россия ведь будет платить нам за ракеты, это доход государству, плюс сохранение рабочих мест, занятости, зарплаты… На что следовало возмущенное возражение: «Так ведь этим будет пользоваться Россия!» Конечно, будет, иначе зачем ей их заказывать? Но для некоторых депутатов подобный вывод заключал в себе непереносимое горе.
Если подытожить то, что говорят и пишут с тех пор о КБ и заводе сторонники точки зрения о бесперспективности инвестиций в украинские высокие технологии, то получается примерно следующее. Восток Украины во многом сформирован советской военной экономикой. Многие десятилетия он был милитаризован, а это не то наследие, в котором нуждается новая возрождающаяся Украина. С распадом СССР предприятия «союзного» ВПК стали для нас обузой. Они как чемодан без ручки — и бросить жалко, и нести невозможно. Но бросить все равно, мол, придется, потому что на мировом рынке эти предприятия неконкурентоспособны. Сегодня «Южмаш» является самым крупным должником по энергоносителям, и эти проблемы будут лишь нарастать. Не увольняя лишних работников, руководство загоняет социальные проблемы вглубь. И так далее, и так далее.
Все это или искреннее заблуждение, или лукавство. Начнем с того, что в настоящее время три четверти всего валового внутреннего продукта Украины вырабатывают, и не без участия ВПК, пять регионов — город Киев, Донецкая, Днепропетровская, Луганская и Запорожская области. То есть столица плюс Восток. Крупнейшими финансовыми центрами Украины, наряду с Киевом, являются Днепропетровск и Донецк. Восток с его ВПК — это интеллектуальный локомотив Украины, здесь самые высокие показатели образованности населения. Не зря здесь сегодня наибольшее число пользователей Интернета. Накопленный в регионе человеческий потенциал должен работать на Украину с максимальной отдачей, люди должны сохранять возможность раскрытия своих знаний и талантов. Но такое исключено, когда упрощается, делается более примитивной производственная и социальная структура общества. Например, когда инженеры становятся челночниками. А удушение ВПК — это энтропия в чистом виде.
Что происходило в наиболее высокотехнологичных (читай: военных) отраслях украинской промышленности в 90-е годы? Развиваться так, как развивался советский ВПК, то есть за счет государственного заказа и государственного финансирования НИОКР, эти предприятия больше не могли. Что нам оставалось в безвыходной, казалось бы, ситуации? Говорю «нам», потому что эта ситуация пришлась на то время, когда генеральным директором «Южмаша» был я. Момент был одновременно исторический и переломный.
У людей короткая память, и многие сегодня пребывают в убеждении, что трудности в народном хозяйстве Украины начались с провозглашением нашей независимости. Если говорить об оборонной отрасли, все началось много раньше, мне ли это не знать? До нашей независимости оставалось еще около трех лет, когда Горбачев провозгласил, в конце 1988 года, принцип «разумной оборонной достаточности». В связи с этим было принято решение сократить военные расходы СССР в 1989 году на 14,2 %, а расходы на производство вооружений и военной техники и того больше — на 19,5 %. Военный бюджет СССР на 1989 год был утвержден в размере 77,3 миллиарда рублей, а на 1990 год его официально сократили еще почти на 10 %, доведя до 70,98 миллиардов рублей. Говорю «официально», потому что истинная цифра быта спрятана, как Кащеева смерть в народной сказке. То, что советские военные расходы очень высоки, нам, ракетчикам, объяснять не требовалось. Но рядовых граждан много десятилетий уверяли, будто эти расходы стабильно составляют у нас всего 4–5 % государственного бюджета СССР. И большинство людей верили, что этих процентов было достаточно для поддержания военного паритета с США и НАТО в течение, по крайней мере, 25 лет!