На эту удачу можно смотреть как на случайность, но у каждой удачи есть отец, даже если он не всегда поддается выявлению. В данном случае, похоже, выявить его можно. Один очень сведущий историк убедил меня, что кровавого сценария мы все избежали потому, что почти семьюдесятью(!) годами раньше, в 1922 году, председатель украинского Совнаркома Христиан Георгиевич Раковский сумел склонить Ленина к принятию такой модели Союза, куда Россия вошла бы «вместе и наравне» с прочими республиками.[127] Проект союза формально равных республик возник на основе сделанных еще до 1914 года разработок австрийских марксистов об устранении национальных противоречий в будущей социалистической Австро-Венгрии. По проекту же Сталина (и секретаря ЦК КП(б) Украины Мануильского!) все национальные республики, возникшие на обломках Российской империи, должны были стать автономиями России. Какими в конце XX века могли быть последствия, показывает пример Чечни…
Дискуссия в большевистской верхушке 1922 года могла показаться абстрактным теоретизированием, но время доказало, что это не так. Общество безмолвствовало подо льдом диктатуры не только в начале двадцатых, но и еще целых шесть десятилетий, вплоть до середины восьмидесятых (кухонные споры не в счет), но идея Раковского, внесенная в торжественные государственные документы, ждала своего часа. Когда во времена хрущевской оттепели наш Левко Лукьяненко попытался, ссылаясь на конституцию СССР, поставить вопрос о возможности выхода Украины из Союза, его судили за «измену Родине», приговорили к расстрелу.
Само устройство СССР было завязано на Коммунистической партии. С распадом этой партии распалась и вся конструкция. Партия же распалась, когда она была отделена от государства, и отделена не кем-нибудь, а генеральным секретарем ЦК КПСС Горбачевым в процессе его конституционной реформы. Диктатуру партии ликвидировал, как ни странно, человек, для которого ее сохранение было вопросом дальнейшего пребывания во главе государства. Заключалась ли причина такого шага в его слепоте или каком-то личном капризе? Конечно же, нет. Генсек упразднил эту диктатуру в момент, когда структурный кризис коммунизма вышел на поверхность. Отчаянная мера Горбачева чем-то напоминала тот способ лечения туберкулеза, который практиковался в первой трети XX века: у больного удаляли ребро за ребром. Иногда это помогало. Удаление обручей коммунистической диктатуры уже ничему помочь не могло. Кризис коммунизма был слишком длительным и слишком далеко зашедшим. Этот кризис начался еще в 1953 году и развивался в вялотекущем режиме попутно с постепенным упразднением системы массового террора.[128]
В середине 80-х кризис вошел в острую фазу, и советский коммунизм умер, так и не будучи никем побежден, он прожил весь свой срок и скончался от старости, от невозможности кормить и содержать страну при сложившейся структуре производства и сопутствующем политическом устройстве — достаточно вспомнить вечно неразрешимую продовольственную проблему.
Помня об этом, я едва ли соглашусь с теми, кто утверждает, что именно Ельцин решающим образом ускорил конец коммунизма в СССР. Но и без того заслуги Ельцина перед своей родиной в судьбоносные 1989–1991 годы огромны. Помимо всего прочего, увеличив заряд антикоммунизма в настроениях своих сильно политизированных к тому времени российских сограждан, он помог уберечь Россию от последующего возвращения коммунистов к власти. Это возвращение, по убеждению многих, в условиях свободных выборов было так же неизбежно, как приход ночи после дня. Ведь в России отсутствовала мотивация национального освобождения, окрылявшая массы в других республиках. Русский народ числился «первым среди равных» и верил в это. Большинство русских привыкло ощущать общественное устройство, сложившееся после 1917 года, своим изобретением, своим вкладом в мировой прогресс. Ельцин очень много сделал для перелома этих настроений, особенно на первом этапе, пока не вступили в действие уже совсем другие мотивы.
127
Даже после образования СССР Раковский готов был идти дальше. На двенадцатом съезде РКП (б) в апреле 1923 года он предложил «отнять от союзных комиссариатов девять десятых их прав и передать их национальным республикам», за что был обвинен Сталиным в «конфедерализме» и три месяца спустя смещен со своего поста в Украине.
128
Спорная и не поддающаяся проверке, но имеющая право на существование, мысль: советская система была абсурдной и неспособной конкурировать с рыночной экономикой, но именно она смогла победить немецкий фашизм, ибо фашизм, нацизм — это такая же лазерная концентрация ресурсов нации, это тоже в высшей степени мобилизационная система. Такая концентрация достигается лишь на коротком — два-три десятилетия — отрезке времени, но как раз в эти десятилетия с ними, фашизмом и коммунизмом, очень трудно бороться демократическим системам. Трудно победить спортсмена, напичканного допингами, но это не означает, что возможна жизнь на допингах.