Чтобы этот долг выглядел нагляднее, кто-то даже нарисовал карту нынешней Украины с наложенными на нее контурами Украины Богдана Хмельницкого. Эту карту напечатала несколько лет назад московская «Независимая газета». Нет, российская общественность не стала размахивать этой картой как знаменем — чего не было, того не было. Но кому-то пояснения к карте наверняка показались убедительными, и это печально.
Рассуждения о том, что Украина в громадном долгу перед Россией, всплывают время от времени по разным поводам. Будто бы мы задолжали за стратегические аэродромы, за Ильичевский порт, за что-то еще. Главным поводом, впрочем, так и остался территориальный — стонущим от российского безземелья авторам не дают покоя Донбасс, Новороссия, Крым.
Верно, современная Украина много больше той, которая «воссоединилась» в 1654 году с Россией. Однако Россия увеличилась по сравнению с тем же годом гораздо сильнее, чем Украина, невозможно даже сравнивать. Есть все основания утверждать, что она смогла это сделать лишь усилившись за счет Украины. И империей, и великой державой Россия стала благодаря тому, что приросла Украиной. Освоить и заселить новоприобретенные территории ей удалось также благодаря живейшему украинскому участию.
Возможно, сторонники гипотезы о «задолжавшей Украине» искренне не понимают, что нельзя сопоставлять Россию царя Алексея Михайловича и Украину гетмана Богдана Хмельницкого. Первая уже включала в себя все без исключения земли великорусского народа, вторая же — лишь часть земель украинского народа. Собирание украинских земель нельзя рассматривать как «территориальное расширение» Украины. Таким расширением с натяжкой можно признать лишь выход Украины к морям. Но любой третейский арбитр, не знающий о наших странах ничего, просто сравнив украинские и российские приращения, скажет, что наш выход к Азовскому и Черному морям можно рассматривать как плату Украине за ту огромную роль, которую она сыграла в утверждении империи на тех же морях, а также на Балтике и Тихом океане, да еще и удивится нашей скромности. На этом можно было бы и закрыть тему, но не все считают ее закрытой. Араз так, приходится вести этот разговор, хоть он для меня и не очень приятен.
Даже на вышеупомянутой карте из «Независимой газеты», и то было видно, что Украина Богдана Хмельницкого не только прирастала. Один ее кусок остался за нашими современными пределами. Этот кусок — север бывшей Черниговской губернии, и ее жемчужина, Ста-родубщина, край дубовых и грабовых (реликтовых в этих краях) рощ. До 1917 года в принадлежности этих мест никто не сомневался. В энциклопедии Брокгауза и Ефрона (том 76) о стародубском выступе сказано так: «Историческое образование северной и восточной границ [Черниговской губернии] относится к XVII веку, когда между Литовско-Польским государством и Московским с одной стороны и возникшею на левой стороне Днепра малороссийскою республикою были установлены рубежи, не изменившиеся до настоящего времени». Под «малороссийскою республикою» здесь несомненно понимается держава Хмельницкого. В соответствии с Брестским миром 1918 года Стародубщина признавалась частью Украинской народной республики. Подписав Брестский мир, ленинская власть фактически признала и УНР, и ее границы. Вполне официально признала она и Украинскую державу гетмана Скоропадского, принадлежность к которой Старо-дубщины также не ставилась под сомнение. Но в декабре 1918 года эта держава пала. А вот Украинскую Директорию Москва не признала ни в каком виде, да Директория и не обладала властью над всей территорией Украины. После же утверждения в Киеве большевиков Стародубщина не успела оглянуться, как оказалась в составе Гомельской губернии РСФСР. Затем, 6 декабря 1926 года, президиум ВЦИК СССР постановил, что основная часть этой губернии передается Белоруссии, а Стародубщина присоединяется к Брянской губернии. Сегодня она — часть Брянской области Российской Федерации. Из всей Ста-родубщины Украине была возвращена в 20-е годы лишь одна Семеновская волость (ныне Семеновский район) — я уже упоминал об этом, когда рассказывал о своих родных краях.
За нашими восточными границами остались и другие территории, осваивавшиеся и заселявшиеся украинцами на протяжении почти трехсот лет — начиная с конца 1630-х годов и вплоть до Первой мировой войны. Когда в 1923–1928 годах производилось исправление и уточнение поспешно проведенной границы между УССР и РСФСР, Украинская Академия наук представила в ЦИК СССР две тщательно выполненные справки, освещавшие данный вопрос. Самые имена авторов этих справок исключали подозрения в научной недобросовестности или политической конъюнктуре. Первую из них, под названием «Историко-этнографические и лингвистические материалы, касающиеся северной границы УССР и РСФСР», составил академик Дмитрий Иванович Багалей, авторитетный историк не только Украины, но и России. Вторая, под названием «К вопросу о восточных границах Украины», принадлежала перу самого Михаила Сергеевича Грушевского, только что вернувшегося из эмиграции. Строго говоря, ученые лишь разъясняли и подкрепляли факты и без того известные, попавшие в дореволюционные справочники и энциклопедии. Они показывали, что удельный вес украинцев в Воронежской и Курской губерниях вполне позволяет привести границы в соответствие с этническими реальностями.[129]
129
В Воронежской губернии, в пограничных с Харьковской губернией уездах, дело в канун революции обстояло так: в Острогожском уезде (всего 360 тысяч жителей) было 91 % украинцев, в Богучарском уезде — 407 тысяч жителей и 82 % украинцев, в Валуйском уезде, при населении в 250 тысяч человек, украинцы и русские распределялись почти поровну (48 и 51 %). Доля украинцев была высока и в уездах «второго ряда», не граничивших с Харьковской губернией: в Бирючинском уезде (201 тысяча жителей) она равнялась 70,2 %, в Павловском украинцы составляли половину 170-тысячного населения. Всего же в губернии жило около миллиона украинцев, 27,3 % ее населения. В своей записке в ЦИК СССР М. С. Грушевский показывал, что украинцы живут в Воронежской губернии не чересполосно с русскими, а занимают сравнительно легко вычленяемую цельную территорию. Чуть ниже (22,3 %) доля украинцев была в Курской губернии. Здесь их жило перед революцией 712 тысяч человек. Грайворонский уезд (всего 236 тысяч жителей) был «малороссийским» на 60 %, Путивльский (166 тысяч) — на 52,5 %, Суджанский (152 тысячи) — на 45 %, Рыльский (221 тысяча) — на 31 %, Корочанский (227 тысяч) — на 26 %, Белгородский (219 тысяч) — на 21 %. Эти шесть уездов примыкали к Черниговской, Полтавской и Харьковской губерниям, к границам которых и тяготело подавляющее большинство украинских сел.