Перемены в Украине были слишком уж радикальны, для привыкания и приспособления к ним требовалось значительное время. Сейчас обратным зрением видишь, что в советскую эпоху большинство людей у нас жили в каком-то противоестественном режиме. Некоторые вообще всю жизнь спали, уверенные, что бодрствуют. Ситуация, когда от человека мало что зависит, когда крут его возможностей предельно сужен, не воспитывает по-настоящему самостоятельные характеры.
Взросление, увы, неминуемо должно было пройти через тяжелые этапы, особенно в начале. Злые языки называли их «шоком без терапии», что, конечно, не очень справедливо. Но у вчерашних советских людей достало мудрости правильно оценить происходящее и не поставить знак равенства между демократией и рынком с одной стороны и дороговизной, инфляцией, задержками пенсий и зарплат — с другой. На свободных и демократических выборах Украина отвергла возврат в прошлое.
Вообще становление демократии — зрелище не для слабонервных. Как обличали, как поносили свое общество искренние и честные американские писатели и публицисты в начале истекшего века! Они находили его безнадежным. Конечно, они сгущали краски, но их критика не прошла даром. Главное, что обсуждение было открытым, и это урок для всех молодых демократий. Этап становления надо пройти, его невозможно перепрыгнуть.
Сегодня, после одиннадцати лет украинской независимости, общее мнение таково, что жизнь стала интереснее. Это чистая правда, но точку на этом не поставишь. Жизнь стала интереснее для бодрых, предприимчивых, бедовых, полных сил, не боящихся жизни и так далее. Но ведь не все такие. Есть работники кризисных предприятий. Есть люди застенчивые, не слишком активные, трудно адаптирующиеся, не очень здоровые, готовые довольствоваться малым и даже совсем малым — лишь бы не делать резких движений, лишь бы не выйти за рамки привычного. И, наконец, есть просто пожилые и старые. Всякие есть люди, и все имеют право на жизнь. Я не приемлю такого социального дарвинизма: пусть выживают сильнейшие.
Мне пишут люди из разных концов Украины. Я вижу, что самые острые проблемы — не в больших городах. В маленьком городке или поселке человек может быть и одарен от природы, и боек, и даже легок на подъем, но все это может оказаться без пользы. Работал он, к примеру, на местном градообразующем предприятии, и жена где-то работала, и им хватало. Но вот предприятие рухнуло, жена получает гроши. Рискнуть сорваться с места он не может, потому что повязан — дети-школьники, старики, дом. Никакая новая работа не светит, к предпринимательству надо иметь талант, а он имеется, говорят, у 4–5 % населения. В крупных городах есть выбор, есть масса возможностей, в селах же и поселках выбора почти нет. Целый ряд наших новых законов — об инвестиционном режиме, о технопарках, так или иначе, прямо или косвенно, но должны помочь этим людям.
Не подлежит сомнению, что жизнь стала сложнее. А это одновременно хорошо и плохо. С одной стороны, теперь она разнообразнее. Исчезли многие нелепые запреты, сковывавшие людей раньше. Появились неведомые раньше возможности — например, увидеть зарубежные страны, появились новые соблазны в виде разных благ цивилизации, открылся целый мир новых вещей и услуг. А соблазны — это одновременно стимулы. Стимулы стараться, соображать, действовать, не лежать на диване. С другой стороны, более сложная жизнь — всегда более жесткая. Это непривычная для многих необходимость делать самостоятельный выбор, усложнившиеся «правила игры», это более настырные требования, которые предъявляет жизнь (одни налоговые декларации чего стоят). Многие воспринимают все это как отчетливый дискомфорт и ухудшение жизни.
В связи с этим я, в отличие от многих, не так уж сильно горюю, что реформы у нас несколько растянуты. Многим это досадно, говорят, мол, топчемся на месте. Да не топчемся, капитальный ремонт страны идет, на четверку с двумя минусами (эту отметку мы можем общими усилиями повысить), но идет. Однако очень важно, чтобы у людей было время на привыкание к очередному этапу перемен, на адаптацию. Правильнее говорить не о замедлении реформ, а об амортизации резких толчков. К тому же, я не представляю, чтобы у нас, как в Прибалтике, могли выселить семью из квартиры, если она не уплатила за три месяца. Уж не говоря о том, что сама квартплата там многократно выше — когда мы у себя ее на несколько процентов с трудом решаемся поднять! Короче говоря, я не сомневаюсь, что мы в Украине решим все наши проблемы. Решим пусть медленнее, зато человечнее.