Не дело президента вступать в споры филологов о том, существует ли отдельный русинский язык. Если существует, его права будут соблюдены на основании закона Украины «О национальных меньшинствах». Дело президента — не допустить, чтобы интересам независимой Украины был нанесен ущерб. Хотя Словакия никак не поддерживает русинское движение, оно все равно вносит диссонанс в украинско-словацкие отношения. Пробный шар об автономии мог быть задуман как начало какой-то сложной многоходовки. Возможно, в рамках этого же замысла возникла и «Подкарпатская республиканская партия» — всего из нескольких человек, но зато с требованием «образовать независимую, нейтральную Республику Подкарпатская Русь по типу Швейцарии». Несколько лет назад говорили даже о появлении «Временного правительства Подкарпатской Руси» (боюсь, из тех же лиц). Вправе ли я на фоне всего этого благосклонно внимать разговорам о том, как будет хорошо, если мы создадим в Украине еще три-четыре автономии?
Мы слишком молодое государство, мы слишком далеки от идеала сложившейся нации, чтобы позволить себе такие эксперименты.
В России подобные вопросы обсуждаются совершенно по-другому, ибо Россия и так уже федерация, причем больше 80 лет. Автономные образования, которые объективно имели причины в ней появиться, давно появились, а одно, Еврейская автономная область, даже было создано искусственно. Система автономий, унаследованная Россией от советского времени, была в начале 90-х усовершенствована, стала менее декоративной, чем в советское время, многие автономии повысили свой «ранг», но настроения в пользу углубления федерализации России быстро прошли.
Нынешнее российское общество наверняка высказалось бы против любых предложений о новых автономиях. Именно общественное противодействие похоронило в начале 90-х годов инициативу о воссоздании Республики немцев Поволжья на Волге. Еще меньше надежд на успех было у идеи немецкой автономии в Калининградской области. По причинам, о которых нетрудно догадаться, против нее выступили не только в России, но также в Польше и Литве. Не имели шанса быть услышанными и голоса, призывавшие к административно-территориальной автономии донских, кубанских, терских, уральских, оренбургских, сибирских казаков. Противники казачьих автономий говорят, что казачество представляло собой не этнические, а сословные группы, сословий же в России после 1917 года нет и не предвидится.
Как это часто бывает в жизни, маятник, сверх меры откачнувшийся в одну сторону, теперь движется в противоположную. Видимо, он уже пересек линию золотой середины, но продолжает движение, стремясь к другой крайности. «Сверх меры» — не моя оценка, так российское общество восприняло призыв Ельцина (в самом начале его первого президентства) к субъектам Российской Федерации: «Берите столько суверенитета, сколько сумеете поднять». Была еще более сочная формулировка: «…сколько сумеете переварить!» Российское общество оценило этот призыв как неосмотрительное поощрение сепаратизма, и с тех пор не умолкают голоса за возврат к унитарному государству.
На самом деле, все оказалось умело просчитано. Ельцинский лозунг о суверенитете смягчил, а то и нейтрализовал накопившиеся к тому времени центробежные настроения автономных образований России (единственное исключение — Чечня), помог отстройке сложившихся в них к началу 90-х ново-старых элит и обеспечил лояльность либо нейтралитет этих элит в противостоянии Ельцина коммунистам, Верховному Совету и красной Думе. Интересно, что совершенно другие исторические и политические условия не заслонили сходство тактик: Сталин в двадцатые годы и даже в начале тридцатых часто поддерживал «национал-коммунистов» в союзных республиках, обеспечивая их лояльность и голоса в ЦК, необходимые ему для устранения соперников.
Поняв лозунг «Берите больше суверенитета» буквально, российские автономные образования несколько лет подряд принимали законы, присущие скорее независимым государствам. Еще в январе 2001 года Путин жаловался, что таких законов набралось уже несколько тысяч. Однако за считанные месяцы большинство из них, по сообщениям информационных агентств, приведены в соответствие с российской конституцией. Подытожить происшедшее можно так: Ельцин разрешил всем гулять по траве, а Путин заасфальтировал большинство натоптанных дорожек — хотя и не все. Теперь гулять можно только по дорожкам, но в целом простора для прогулок стало куда больше, чем было при советской власти, а сепаратизма, заслуживающего упоминания, исключая особый случай Чечни, в России в данный момент нет.