Одновременно с униатами почувствовали себя свободными и православные. Речь идет, прежде всего, о «настоящих» православных общинах — о тех, которые существовали и до советской власти. Их набралось более тысячи, они составляют около 40 % всех верующих христиан в Западной Украине. Это украинцы, которые приехали в Западную Украину из других районов Украины и других республик Советского Союза, это те украинцы, что до войны жили в Польше, потом были переселены сюда, это, наконец, и те из бывших униатов, которые остались в православии после восстановления униатской церкви. Перед этим воистину «неподдельным» православием Западной Украины встал вопрос: куда идти? Ответ на этот вопрос дал протоиерей Димитрий Ярема, один из участников группы отца Костель-ника. Отца Костельника убили вскоре после Собора 1946 года украинские националисты, а Димитрий Ярема не только уцелел, но и дожил до самой «перестройки». Этот человек сумел, несмотря на свое участие в том Соборе, на свое «предательство», завоевать большой авторитет во Львове, стать одним из лидеров борьбы за независимость Украины. Когда была восстановлена греко-католическая церковь, он поступил совсем не так, как от него ожидали, как должен был бы, казалось, поступить: он не вернулся в униатство, а остался в православии, но увел свою общину из Московского патриархата. Его примеру последовали другие. Так был дан повод для разговоров о том, что Димитрий Ярема осуществил тайный замысел, который возник у него с Костельником еще в 1946 году. Ушел же он со своими прихожанами и последователями под крыло пребывавшей в эмиграции Украинской автокефальной православной церкви.
Так в Западной Украине объявилась не каноническая, но крепкая и крепнущая, уверенная в себе, очень спокойная и глубоко украинская, глубоко национальная православная церковь. Я с удовлетворением наблюдаю, как развиваются отношения между нею и Константинопольской патриархией, от которой зависит канонизация этой церкви. Частично это уже, можно сказать, произошло. Поместным собором этой церкви руководил представитель Константинополя.
Исключительно интересна, для многих неожиданна история появления Украинской православной церкви Киевского патриархата. Может быть, самое примечательное в этой истории то, что она произошла всего через пять недель после провозглашения Украиной своей независимости. 1–3 ноября 1991 года Поместный собор Украинской православной церкви (УПЦ) под председательством митрополита Филарета (М. А. Денисенко) провозгласил автокефалию этой церкви. Архиерейский собор Русской православной церкви не только отказался предоставить ей полную каноническую самостоятельность, о чем просил Филарет, но и отправил его в отставку (с выражением благодарности за многолетнюю беспорочную службу). Собор Украинской православной церкви, в свою очередь, тоже отстранил Филарета от дел. Тогда усилиями Филарета и его единомышленников был созван Всеукраинский Православный Собор. На этом соборе состоялось объединение Украинской автокефальной православной церкви (УАПЦ) и части Украинской православной церкви (УПЦ) Московского патриархата. Так образовалась Украинская православная церковь Киевский патриархат (УПЦ-КП). Стали говорить, что эта церковь не новая, что она ведет свою родословную от времен Украины-Руси, то есть Киевской Руси…
За Филаретом, который совершил это дело, пошли далеко не все священники, многие приходы остались под началом Московского патриархата. Оставшиеся верными Москве епископаты объединились, их союз получил название «Украинская православная церковь Московского патриархата». Эти две церкви тоже не смогли спокойно поделить храмы и приходы, были стычки, жаркие словесные и не только словесные схватки. Да, синод «филаретовской» церкви 22 августа 1992 года отменил анафему гетману Мазепе…
Честно говоря, в самом начале я не придал особого значения этим событиям, едва ли даже как следует заметил их — мне было не до них по ряду обстоятельств, среди которых не последнее то, что я, подобно большинству людей моего круга, был совершенно нерелигиозным человеком. Я испытывал подспудную робость человека, который не очень сведущ в предмете, но знает, что предмет деликатный и острый. Украинское народное православие не позволило украинцам ополячиться, оно вдохновляло их на сопротивление туркам. Оно не поддержало в свое время Ивана Мазепу в его борьбе с Петром I, казацко-мужицкое большинство предпочло остаться в одном государстве со своими русскими еиноверцами. А Филарет вот предпринимает разрыв! Невольно поежишься…
Дело и детище Филарета между тем выглядело все серьезнее и серьезнее. Вот уже и президент Кравчук появляется в Софийском соборе на богослужении в связи с годовщиной независимости Украины. Служит Филарет, уже Блаженнейший митрополит… Вот архиерейский суд РПЦ лишает его всех степеней священства за неблаговидное поведение (в том числе в быту)… Тут я стал смотреть на Киевский патриархат примерно так: с обретением государственной независимости что-то такое должно было появиться. Вопросом, относиться ли мне к этому положительно или отрицательно, я, пожалуй, не особенно затруднялся. В общем, моя позиция представляла собою скорее нейтрально-опасливое любопытство. И самое главное для меня было то, что Филарет ушел «из-под Москвы» по горячим следам провозглашения независимости Украины. Для этого нужно было обладать не совсем рядовым характером. Можно, наверное, сказать, что на церковном уровне это было в чем-то сродни уходу Ельцина из КПСС, — он ведь тоже увел за собою часть партии — демократическую часть, не успевшую, правда, оформиться в отдельную.