В Крым стали возвращаться крымские татары — сосланный Сталиным народ. Это не понравилось многим жителям полуострова, они без раздумий выражали свое недовольство, татары отвечали им тем же, местная власть не могла достаточно решительно урезонить и тех, и других. К этому добавилось напряжение, связанное с новым статусом Украины. До сих пор население Крыма, в общем, не чувствовало, что оно живет в Украине, не придавало этому значения, теперь же людям вдруг пришлось убедиться, что принадлежность Крыма Украине — не формальность, что они оказались в отдельном государстве, которое воспринимает себя всерьез и намерено добиваться того же от всех внутри страны и за ее пределами. Для многих это оказалось неприятной неожиданностью. 30 января президентом Крыма становится Юрий Мешков. Он переводит часы на московское время, про банковские новации я уже говорил, к лету появляются военизированные отряды «крымского казачества», борьба между исполнительной и законодательной властями Крыма все ожесточается, в сентябре кризис обострился до предела.
Что делает Киев? Это вопрос и о том, что делаю я, новый президент страны. Мы не вмешиваемся в противостояние крымских властей. Действительно не вмешиваемся! Это была моя принципиальная линия. Меня как бы несла волна только что прошедших президентских выборов, на которых я победил с трудом, а это только подчеркивало, что борьба была в общем и целом благородная. Мне хотелось, чтобы так все делалось и впредь. Я собрал «силовиков» и поставил перед ними задачу (и не скрывая этой задачи, а наоборот, оглашая ее на всех перекрестках!): не вмешиваться в политику на полуострове, думать только об одном — как не допустить кровопролития. Было выпущено совместное заявление Генеральной прокуратуры, МВД, госбезопасности, в котором это было подчеркнуто. Все называлось своими именами. В политику не вмешиваемся, но безобразий не допустим! Стоит ли говорить, что для определенной части личного состава госбезопасности это была не совсем привычная установка, но отнюдь не огорчительная, насколько я мог понять. Люди в погонах все-таки инстинктивно не любят, когда их используют не по назначению. Для уважающего себя офицера госбезопасности нет ничего желаннее, как работать на обеспечение именно государственной безопасности, а не безопасности какой-то политической силы, пусть она сегодня и у власти. Я понимал это, когда повторял им и повторял, что их дело одно-единственное: не допустить кровопролития.
А по другой линии — никакой двусмысленности. Верховный Совет потребовал к 1 ноября привести крымское законодательство в соответствие с конституцией и законами Украины.
Это требование не было выполнено, более того, крымский парламент заявил, что устранить противоречия в конституциях Крыма и Украины невозможно, и в связи с этим выступил с дерзким предложением «начать переговоры о заключении широкомасштабного договора между Крымом и Украиной». После бурных дискуссий Киев дал ответ, который все наблюдатели сочли самым мягким. Мягкость его заключалась в том, что мы не ввели чрезвычайное положение на полуострове, не изолировали главных бунтовщиков, не закрыли ни одного учреждения, но при этом отменили все крымские правовые акты, противоречащие украинской конституции, и — самое интересное и практичное — объявили о прекращении финансирования тех учреждений Крыма, которые будут действовать в соответствии с отмененными актами.
Государственная Дума России, где тон задавали, к сожалению, не демократы, очень хорошо поняла, что это значит: прекращение финансирования. В ее постановлении осуждался наш «язык ультиматумов и блокады». В печати появились выкладки: какие потери понесет население Крыма в случае безоглядного следования курсом «от Украины» и сколько времени потребовалось бы в таком случае для восстановления даже того невысокого уровня хозяйственной жизни, на котором она тогда находилась, — от пяти до десяти лет. Тем не менее, сепаратисты продолжали свое, и мы терпели их разрушительную деятельность аж до 17 марта 1995 года, повторяя и повторяя при этом свое требование привести конституцию и законодательство Крыма в соответствие с украинскими. 17 марта решением парламента и президентскими указами мы отменили целиком конституцию Крыма, институт президентства и противоречащие украинским крымские законы.
После этого обстановка в Крыму еще не раз обострялась, но в целом нормализовалась.