Помимо эмоционального отношения есть еще стандартизованное. О каждом народе накоплен запас стереотипов. Стереотип тоже всегда ошибочен, но, в силу предельной упрощенности, он хотя бы внутренне непротиворечив. Любопытно, что образ украинца, каким его видят многие русские, так и не сложился в стереотип. Если англичане, значит чопорные (что бы это ни означало) и консервативные. Французы — бабники и едят лягушек. Итальянцы легкомысленны, громогласны и постоянно жестикулируют. Японцы трудоголики и обожают фотографироваться. А что получается со стереотипом «украинец»? С одной стороны, он человек вроде бы крайне хитрый и себе на уме, с другой же — исключительно упрямый («хохол упертый»). Вот уже и противоречие. Хитрец никогда не бывает упрямым, хитрец действует гибко, а упрямец действует напором, это две разные тактики поведения. Далее, украинец, согласно сложившемуся в России мнению, это службист со склонностью к буквоедству, въедливый, придирчивый и довольно черствый. Теория о службисте подкрепляется тем фактом, что бессчетное число украинцев избрали военную или морскую службу, многие на ней выдвинулись и прославились. С этим не поспоришь. Не буду ворошить Гражданскую войну с ее порой случайными выдвижениями. Вспомню более поздние имена, такие как министры обороны Малиновский и Гречко (а перед войной — нарком обороны Тимошенко), маршалы Кулик, Еременко, Рыбалко, Москаленко, Федоренко, Судец, Кошевой, Толубко, Батицкий, Ло-сик, Скрипко, Руденко, Кожедуб, погибший в 39 лет генерал армии Черняховский (дважды Герой Советского Союза, кавалер ордена Богдана Хмельницкого), начальник Генштаба Штеменко, главком сухопутных войск Павловский, адмиралы Головко (стал адмиралом в 38 лет), Басистый, Левченко, Чабаненко, — когда начнешь перечислять, трудно остановиться.
Целый ряд украинцев сделали выдающуюся духовную карьеру. Мне говорили, что были такие периоды, когда большинство кафедр митрополитов Московского Патриархата занимали украинцы. Да и среди архиепископов и епископов их доля всегда была много выше, чем доля украинцев в православном населении Российской империи и СССР. Я не очень сведущ в таких делах, но мне представляется, что религиозное служение — поприще суровое, близкое к военному.
В подкрепление взгляда на украинца-служаку я и сам могу добавить, что мои соотечественники — хорошие технологи, а хороший технолог, как и инженер по технике безопасности, никогда ничего не делает на глазок, на авось, «с точностью до двух вареников». Обязанность технолога — добросовестно и тщательно, без отклонений и импровизаций, выполнять все требования производственного процесса, он тоже службист.
Ну хорошо, пусть будет службист. Но дальше противоречия усиливаются. Мне приходилось слышать от русских друзей, что, по их наблюдениям, украинский характер — сплошь и рядом мечтательный, склонный к перепадам настроения. Возможно. Но как это сочетается с упрямством, хитростью, черствостью, карьеризмом и буквоедством? Карьерист, служака всегда держит ухо востро, ему не до настроений и грез. И как сюда вписывается украинская склонность к самоиронии (кстати, черта сильных людей)? Один мой земляк, всегда добивавшийся своего, любил повторять, глубоко пряча улыбку: «Ми люди бідні, ми люди темні, нам аби гроші та харчи хороші».
Тот, кому по душе хвалебные оценки, с удовольствием перечитает слова Гоголя: «Сам не знаю, какая у меня душа, хохлацкая или русская. Знаю только то, что никак бы не дал преимущества ни малороссиянину перед русским, ни русскому перед малороссиянином. Обе природы слишком щедро одарены Богом, и как нарочно каждая из них порознь заключает в себе то, чего нет в другой, — явный знак, что они должны пополнить одна другую. Для этого самые истории их прошедшего быта даны им не похожие одна на другую, дабы порознь воспитались различные силы их характеров, чтобы потом, слившись воедино, составить собою нечто совершеннейшее в человечестве». Разве не приятно прочесть про нечто совершеннейшее в человечестве, зная, что это относится как бы и к тебе самому? Призываю не брать эту похвалу слишком легко на веру (так же, как и слова о слиянии воедино), а обратить внимание на то, что, согласно Гоголю, характеры и «истории прошедшего быта» наших народов полностью несхожи.
Новое время — новые песни. Через полтора века после Гоголя современный украинский культуролог Андрей Окара сравнивает украинцев с русскими совсем по-другому. Он пишет: «Многие русские философы, характеризуя русский дух как анархистский, писали о “вечно бабьем” в русской душе. Но по отношению к Украине это системное начало. Россия относится к Украине примерно так же, как романогерманский Запад к самой России. Рядом с европейцами русские кажутся искателями Истины, а сами европейцы — приземленными материалистами. Аналогично украинцы на фоне русских — чуть ли не “народ Божий”, пребывающий в недеятельном созерцании, а русские — нация купцов, капиталистов, нефтегазовых олигархов, стремящихся “приватизировать” Украину». Привожу эту цитату не потому, что согласен с ней. Скорее как еще одно любопытное мнение.