Соединенные Штаты навязанным Европе косовским сценарием создают все необходимые условия для будущих событий, по своим последствиям приближающихся к мировой войне. Вопрос не в пирровости победы, ибо, в конце концов, Пирр одержал победу в открытом бою, а не при помощи пятой колонны и манипулятивных технологий в отношении младших партнеров. Поэтому проблема имеет более глубокое содержание.
Адепты панамериканского глобализма не учитывают, что Сербию, тем более ее часть, можно захватить, но любая империя после этого прекращает свое существование. Конечно, захват сербских земель — далеко не основная причина крушения Османской, Австро-Венгерской империй и Третьего рейха, но предопределенность завершения процесса именно таким результатом очевидна. История иногда преподносит подобные полумистические намеки сторонникам материалистического детерминизма — очень символичен смертельный удар, нанесенный князем Милошем Обиличем султану Мураду I, уже уверенному в близкой победе.
Пока же упадок своей глобальной империи представляется Белому дому невероятным, как и в рейхсканцелярии в 1941 году не представляли, что «тысячелетнему» Рейху осталось существовать четыре года. Алгоритм Баязида реализуется США скрупулезно и тщательно, как скрупулезно тщательными в своих навязчивых идеях бывают психически больные. Достигнутый наглядный успех не вызывает желания заглянуть в будущее, которое уже готовит неминуемую расплату. Одни из предыдущих претендентов на мировое господство — британцы были в своей внешнеполитической традиции более мудрыми. О «владычице морей» говорили, что она проигрывает большинство сражений, но выигрывает войны. По другую сторону Атлантики эта традиция приобрела противоположный характер, что уже показал иракский опыт. Гибельную ошибку приоритета тактических целей над государственной стратегией допустил в свое время Тито, чем и сделал возможным само появление шиптарского сепаратизма, взращенного на мечте о «Великой Албании» и берущего начало в глубине средневековых архетипов ненависти к православию и славянству. В своем семейном коммунистическом конфликте со Сталиным и Энвером Ходжей белградский диктатор целенаправленно проводил политику поощрения приема в Космете бежавших от сталинистского правительства Тираны албанцев. За время титовского правления численность сербов в Космете упала с 47 до 20 %, причем упала не только за счет массового переселения албанцев и их традиционно высокого уровня рождаемости, но и объясняемого «принципами интернационализма» невмешательства правительства в действия местных властей, проводивших политику выдавливания из края сербского населения. Партизанского маршала не смущало, что он продолжал курс оккупационных — сначала итальянских, а потом немецких — властей, делавших все возможное для албанизации и десербизации Космета.
Баязид показал, что наиболее чувствительный удар по Сербии как форпосту славянско-православной цивилизации в Европе — это удар в ее сердце, Космет. Именно поэтому подавляющее большинство православных святынь Космета разрушено и осквернено шиптарскими боевиками при молчаливом попустительстве «миротворческих» оккупантов, а убийство духовенства Рашско-Призренской епархии Сербской Православной Церкви стало одной из основных задач изуверов из созданной и обученной натовскими инструкторами УЧК (так называемой «Армии освобождения Косово»). Тех самых изуверов, которые под руководством своего командующего (нынешнего косовского «премьера») Хашима Тачи вырезали у похищенных сербов органы на продажу, что так и не вызвало желания у госпожи Карлы дель Понте привлечь «борца за свободу» к ответственности.
Баязид и его наследники проводили демонстративные акции религиозно-национального унижения, призванные полностью деморализовать сербов и априори лишить их воли к сопротивлению. Начало было положено показательной казнью князя Лазаря и Милоша Обилича, а уже в наше время на глазах у всего мира в Гааге был уничтожен другой национальный лидер Сербии, сплотивший народ в борьбе с оккупантами, — Слободан Милошевич.