Когда ведущие итальянские политики поняли, что зря поверили слову Муссолини о возможном участии во власти и ошиблись в надеждах переиграть его привычными методами, — было поздно. Сожалеть о допущенных ошибках пришлось в эмиграции или в тюрьмах.
Приход к власти Гитлера произошел по тому же алгоритму. Пока правые и левые выясняли отношения друг с другом, коричневые все ближе подбирались к власти. Как и в Италии, среди правых политиков, крупных промышленников и финансистов было распространено мнение, что с нацистами выгоднее договориться, что они обеспечат необходимую стабильность, что Гитлер — меньшее зло по сравнению с коммунистами. За подобные иллюзии им пришлось расплатиться в полной мере после июля 1944 года, когда многие закончили свой жизненный путь в концлагерях или в застенках гестапо.
ГЕРМАНИЯ
Однако даже Гитлер, нацифицируя Германию, поначалу не позволял себе такого демонстративного презрения к закону, какое любитель галичанских эсэсовцев сделал нормой государственного управления. Фюреру в голову не могло прийти в декабре 1933 года после оправдательного приговора Георгию Димитрову, вынесенного на процессе о поджоге рейхстага, ликвидировать суд города Лейпцига и снять с должности распоряжением рейхсканцлера председательствовавшего на суде доктора Бюргера из IV уголовного департамента Имперского суда.
От народных фронтов — к движению СопротивленияУроки Италии и Германии не прошли даром для европейских стран. Было усвоено основное: захват власти фашистами могут предотвратить только объединенные усилия всех антифашистских сил. Идеологические различия, взгляды на развитие экономики, политические противоречия должны быть вынесены за скобки. Если это условие не будет соблюдено, то сатанинский напор фашизма не остановить.
Последним предупреждением старой Европе, перед которой на фоне свастики уже горели огненные «мене, текел, фарес», стала предпринятая в феврале 1934 года попытка фашистского переворота во Франции. Страна была на грани установления власти фашизма, когда 6 февраля националистическая организация «Огненные кресты», негласно поддерживаемая и финансируемая Германией, вывела двадцать тысяч «майданирующих» к Бурбонскому дворцу — резиденции Национального собрания (одной из палат парламента) — и потребовала передачи власти, обвиняя правительство в коррупции (в общем — французские вариации на тему «Бандитам — тюрьмы!»). Правительство Эдуарда Даладье, как и государственное руководство Украины осенью 2004-го, проявило крайнюю нерешительность. Все протекало по относящейся к 1916 году формуле бывшего царского министра юстиции Ивана Щегловитова: «Паралитики власти слабо, нерешительно, как-то нехотя борются с эпилептиками революции». Шли бесконечные совещания: никто в правительстве не хотел взять на себя ответственность за единственно возможный в сложившейся ситуации приказ — применить к путчистам силу. А вождь «Огненных крестов» подполковник Франсуа де Ля Рокк уже видел себя фюрером Франции…
Фашистским мятежникам не дала победить активная позиция французских коммунистов. 7 февраля ФКП обратилась к народу с призывом: независимо от политических взглядов выступить под лозунгом «Против фашизации демократического государства». Откликнувшись на это воззвание, на демонстрации вышли десятки тысяч человек. Только это подвигло правительство разогнать фашистов силой оружия. Не вызывает сомнений, что если бы в 2004-м лицемерные слова о «неприменении силы к народу» не парализовали украинскую власть, то руководимые из Вашингтона заговорщики ответили бы перед законом. И, пожалуй, главной ошибкой руководства было сдерживание юго-востока страны, хотевшего на деле противостоять майданному мятежу.
Во Франции после подавления выступления «Огненных крестов» было сформировано правительство Национального единения во главе с Гастоном Думергом, которое, однако, не оправдало надежд по одной причине — в него не вошел авангард антифашистских сил в лице ФКП. Вновь подняли голову финансируемые из Берлина фашистские организации, и возникла реальная опасность повторения февральских событий, но уже с противоположным результатом. В условиях надвигающейся коричневой угрозы выступавшие против фашизма политические партии страны, в том числе наиболее массовые — радикалы, коммунисты, радикал-социалисты и социалисты — создали Народный фронт. Его антифашизм сплотил все социальные слои, и в 1936 году Народный фронт победил на парламентских выборах.
В том же году испанский Народный фронт, получив большинство в парламенте, сформировал правительство и до марта 1939 года мужественно сражался с франкистами, которым оказывали огромную помощь Гитлер и Муссолини.