Среди руководителей переворота на местах долгое время оставались в тени банды Яруша и Сашко Музычко по прозвищу Билый. Возможно, таков был замысел американской разведки. Яруш пригодится потом, после свержения власти, у него будут свои отряды, а Сашко Билый будет убит…с благословения спецслужб США. Они оба, возможно соперничая друг с другом, долгое время находились в тени.
Яруш более умный, занял выжидательную позицию в то время, как Музычко куражился. Обладая физической силой и страдая от нехватки ума, он, как лидер, уступал Ярушу по многим направлениям и проявлял нетерпение.
– Отпусти меня на недельку, – стал он просить Яруша, – я хочу побывать в родных местах. Пообщаюсь с земляками, с родными и вернусь обратно. И встретиться не мешало бы с местными божками, которых посадил Янукович в мягкие прибыльные кресла.
– Пожалуйста, – сказал Яруш. – Я тут как-нибудь управлюсь. Но смотри, не надирайся вусмерть и шибко не хулигань, как когда-то Махно.
Родная Волынь встретила его как героя Майдана. Тем более, что Музычко напялил на могучие плечи заряженный автомат Калашникова, каждый карман пузырился гранатой, а пистолет и бита морщила целлофановый пакет с надорванными ручками.
– Ну, шо, земляки, губернатор вас тута не обижаеть? А то голову ему оторву и яйца отрежу, сука буду. Иде тут маг’азин? Бутылок пять православной, как горовят москали и пять яшшиков пива.
Земляки с радостью принесли все это добро, да еще копченого сала килограмм и черствого белого хлеба. Музычко уплел с полкило сала, выпил бутылку водки и приказал открыть другую. Его желудок, мощный как у быка, принял это как ребенок сладкую конфетку, трижды икнул и стал думать, что же делать дальше.
Автомат придавал ему боевитость, а пальцы невольно нащупывали спусковой курок, но не нажимали, понимая, что здесь не место куражиться зря. Не мешало бы выпить еще, а удивить своих земляков чем – то необычным успеется; он пока что только поглаживал ствол грязной ладонью, да прикладывал к нему губы.
Музычко давно не мылся, не принимал душ: революция не способствовала этому, поэтому под мышками квасился волосяной покров, издавая дурной запах, как говорят в народе – запах перченого козла. Девушки, которых он вчера вечером, душил в своих объятиях, всегда чихали, и даже сморкались, не зная, куда девать нос. Но никто не посмел сказать: Сашко, надо бы того, подмышками поскрести, вши могут завестись. Это было бы для Сашко Билого оскорблением, и в отместку он мог раздавить любого, как букашку.
– Ишшо стакан! Да ты шо, бля? Вона, тот ребристый. – Музычко на мелочи не разменивается. Как вы думаете, братва, городская администрация работает? Мне навестить их охота, бля буду.
– Скоро пять часов, как раз они заседают. И прекуроры, и судьи, тама и сельские преседатели, и вся фунансовая мафия, – сказал друг Петро Отвертка.
– Тады пошли. Только телевидение нужно, надо заснять шпектаклю, который я им устрою. Отвертка, позаботься, будь другом.
– Будет исделано.
У здания областной администрации, на первом этаже дежурили два человека в милицейской форме. Вооруженный до зубов Музычко крепко поднатужился и дважды стрельнул. Получилось громче, чем из пистолета.
– Куда, зачем? – спросили милиционеры, вздрагивая от неуверенности в правильности поставленного вопроса и канонады, выпущенной из того места, на которое Музычко обычно садился.
– Ты шо, не бачишь? Я – Музычко – герой Майдана.
– Нейзя!
– Нейзя, ты горовишь? – Музычко схватил милиционера за шиворот, приподнял выше своей головы и потряс, как веткой. Второй страж порядка тут же улетучился. Он залез в туалет якобы по надобности, но оттуда выйти не хватало смелости, а герой Майдана Музычко был уже на третьем этаже, где проходило совещание у губернатора области Пустомелько. Он широко открыл входную дверь и увидел сидящих за столом буквой «П» великих мужей и дам Волынской области. Реакция была мгновенной – злые глаза, искаженные злобой лица и у всех один и тот же вопрос: кто, зачем, почему?
Но Музычко приподнял ствол к потолку и выпустил автоматную очередь. Столы опустели в мгновение ока. В креслах никого не оказалось, Музычко расхохотался и стал заглядывать под кресла.
– А все на полу, правильно. Это результат лекций по гражданской обороне. А почему пол мокрый, обгадились? Да, смелые вы люди, ничего не скажешь. Можете вставать и садиться в свои кресла, я разрешаю.
Музычко снова расхохотался. Он обошел стол, прицеливаясь к голове каждого.