– Привет, ребята, – обрадовался Царев, – куда путь держим?
– Да так, просто прогуливаемся, – ответил Чечетов. – Народу мало, бандитов почему-то не видно, опасности никакой. К тому же и прогуляться надо, а то все время на колесах, да в кресле. Кто это выдержит. Я-то еще ничего, я теперь безработный, а вот Олесь никогда без работы не останется. Писатели на пенсию не выходят и рабочий день у них не нормированный. Это я так, чуть ли не насильно вытащил его на прогулку, не так ли, Олесь?
Олесь больше молчал, чем говорил, но бывало, если разговорится, не остановишь.
– Ребята, такая компания, не зайти ли нам в кафе, я приглашаю. Тем более что я, по существу, избежал казни в Верховной Раде только что. Эти бандиты уже перекрестили меня. Теперь я не Царев, а Царенко, заново крещеный гражданин вильной Украины.
– Меня мучает один вопрос уже не первый год, – сказал Бузина, когда они расположились в кафе имени Степана Бандеры, названного так буквально на днях, – и никак не могу найти на него ответ. Кто мы? Кто такие украинцы, кто такие славяне? Почему, мы, живущие практически в центре Европы, не европейцы, а нравственные уроды, дикари начала первого тысячелетия. Вот, к примеру, евреи, они ориентируются в любой обстановке, не предают друг друга, не убивают друг друга. И, кажется, не воруют, не поклоняются идолам. А нам нужен идол и чем кровожаднее, тем лучше. Сколько Ленин уничтожил людей собственной страны? Миллионы. А он по сей день кумир русских, земной Бог. А русские и украинцы это по существу одна семья. И в этой семье война, ненависть, злоба. И эту войну затеяли мы, украинцы. И это гадко, это противоестественно.
Я приведу пример из личной жизни. У меня старшая сестра Оксана, ныне покойная. Грешно судить покойницу, мертвых не судят, но то, что она сделала, я не могу забыть. Я женился в другом городе на молодой девушке, я ее очень любил. Моя теща Зинаида очень хотела посмотреть Киев, мать городов русских. «Пожалуйста, Зинаида Макаровна, какие могут быть вопросы. Хотите, садитесь рядом, хотите на заднее сиденье, как слуга народа, и через 16 часов мы в Киеве». Как только моя сестра узнала, что я привез тещу, она как змея стала колесить вокруг дома, а потом все-таки вошла в квартиру и стала плести всякую чушь по поводу того, что спала и видела, как она обнимает и целует тещу своего брата Зинаиду. Словом, кончилось тем, что сестра заманила мою тещу к себе в гости. Она усадила ее за накрытый стол, угостила шампанским и повела длинную речь о том, какой я плохой. «Да как вы могли выдать свою дочь, такую красивую, такую молодую за моего брата? Да знаете ли вы, что он был пять раз женат, что у него было пять жен и все от него сбегали, оттого, что он пьяница и неисправимый бабник? И ему уже под сорок. После сорока мужик ни на что негож, по себе знаю. Мой муж Михаил… не подходит ко мне уже давно, а я от этого страдаю: сплю плохо. Забирайте дочку обратно, пока не поздно. Пока нет ребенка, которому суждено расти без отца. Вы только не говорите ему о нашем разговоре, ибо только я вам скажу правду о моем брате. Никто его так не знает, как я. Клянусь вам. Только вы ему не говорите о нашем разговоре, а то он злиться будет и в отместку прогонит меня со своей дачи, я пока ее занимаю до поры до времени. А он прогонит меня, точно прогонит, он очень мстительный и коварный. Предательство для него манна небесная». Вот так родная сестра пыталась подгадить родному брату, разрушить его семью. За что? Я никак не могу этого понять. Нас было только двое, мы росли дружно, в хорошей семье. Кто-то мне сказал, что это от зависти, но я не верю. Это гораздо глубже. Это, это…славянская душа…мерзкая, ничтожная. А вот еще пример. В советские времена я работал директором небольшого завода, он выпускал металло-хозяйственные изделия. Однажды в мой кабинет ворвался полковник в запасе Степаненко.
«Послушай, земляк, – сказал он, – возьми меня к себе на работу. Мы два хохла будем давить москалей, как мух. Сделай меня, скажем парторгом, чтоб у меня был вес, знай: директор плюс парторг это сила. Надо выгнать всех москалей, пусть убираются в свою Московию, а мы наберем своих, украинцев и будем жить, припеваючи».
– Как вы думаете, – стал спрашивать далее Бузина своих слушателей, – гнильца национализма просто так появилась у нашего брата украинца, или она далась ему, как второе я в момент его рождения?
– Я так не думаю, – сказал Царев. – Пройдет эта вакханалия, и Украина станет в ряды славян, как это было раньше.
– Как Польша, – съязвил Чечетов. – Украина растоптала свою национальную принадлежность. Лучшее, что ее ждет, это участь прислуги богатых западных бюргеров. Что-то такое в виде людей второго сорта. Ну, допустим, примут их в Евросоюз. Но в качестве кого – работяг, мешать раствор, выносить фекалии, чистить навоз? Западу нужны рабочие высокой квалификации, но ведь мы все разрушили, мы превратились в бандитов, мы умеем только грабить и убивать.