– Бойцов из Правого сектора пришлите, – настаивал капитан Ротозейко. – Они хорошие ребята, воюют отлично с сепаратистами. А мы…., а нас окружают сепаратисты.
– Не могет такого быть! Шоб какие-то там семпаратисты при поддержке москалей, да ты шо, пособник? Иди ты в жопу.
– Сам иди, мурло.
После этих слов Ротозейко бросил трубку и взял автомат. Автомат был заряжен полностью, но что-то все время заклинивало, а тут все палили из пулемета, потом через двойную раму пролетел коктейль Молотова. Ротозейко отбросило на несколько метров, а куда делся автомат, он долго не мог сообразить. К нему подошел лейтенант Лопата, подал руку и Ротозейко поднялся с места. В это время просвистела пуля мимо левого уха.
– Э, плохо, брат. Русские бьют точно. Что будем делать? Сдаваться? Посадят в каталажку.
– В яму, – сказал Ротозейко. – Надо оружие собрать.
– Для чего? – спросил лейтенант Лопата.
– А мы его подожжем. Оно не должно достаться врагу. Если мы сдаемся в плен, оружие надо уничтожить. Если спросят, почему сожгли, скажем: само загорелось, не успели потушить.
Оружие было быстро собрано, вынесено во двор, облито соляркой и подожжено.
Та сторона выжидала. Раз стрельба прекратилась, значит, скоро будет вывешен белый флаг. Значит: сдаются. Но силовики ждали, пока все не сгорит. Деревянные части сгорели быстро, металл местами покорежился, таким образом, автоматы, пулеметы были выведены из строя. А вот БТРы остались. Осталась и одна пушка старого образца. Из нее силовики не пытались стрелять, она была негодна.
Первым вышел капитан Ротозейко с поднятыми кверху руками.
– Слава Украине! – выкрикнул он бандеровский лозунг.
– Что, сдаетесь? Сколько вас там?
– Двадцать пять человек.
– А новички где?
– Закрыты в казарме.
– Сколько их там?
– Девяносто человек.
– Где ключи?
– Потерялись.
– Бери железный лом и при помощи лома открой дверь. Пусть все выйдут и построятся здесь во дворе.
Сержант Артемьев с автоматом в руках заглянул в казарму, где прятались остальные офицеры и боевики Правого сектора.
– Руки вверх! – дал он команду и направил дуло автомата в сторону пленных.
– Ты мочкаль? – спросил один небритый верзила, похожий на попа.
– Не разговаривать! Смирно!
Он сделал выстрел поверх голов. Бандер присел, охнул и посмотрел на штаны, которые он только что увлажнил.
– Трус! Руки вверх! Всем поднять руки, выходить на улицу в шеренгу по два. Эх, вояки! Да вам только с бабами воевать.
Пока Ротозейко открывал казарму, построенных офицеров увели в подвал. Поставили на входе караул, и пошли звонить начальнику воинского объединения «Восток».
Пацанов выпустили, построили так же в шеренгу по два и стали спрашивать, кто откуда. Оказалось: западники из Львовской, Ивано-Франковской и Тернопольской областей.
– Ну, хотите воевать, вояки? – спросил Артемьев.
– Кушать хотим, кушать. Четыре дня нас не кормили, вшей напустили, вши нас едят.
– А где же ваш Яруш? Он ведь всех вас кормит.
Надо было наесться так, чтоб до конца войны хватило.
– К мамке надо. Отпустите нас домой.
– Воевать будете?
– Я больше – ни!
– И я – ни.
– Мамка дома плачет. Я один у нее, отпустите домой.
– Хорошо, ребята! Вы все свободны. Если выберетесь из Луганска, добирайтесь домой любым транспортом.
– А ежели нас пымают вояки Яруша?
– Приглашайте мамок, пусть за вами приедут. Впрочем, кто хочет служить у нас, милости просим. Мы вас будем кормить, отмывать в бане и давать вам хороший ночлег.
– А воевать надо?
– Придется.
– Пишите меня.
– И меня запишите.
В связи с тем, что батальон «Восток», бравший воинскую часть штурмом, не имел своей столовой, командир Артемьев распорядился выдать молодым бойцам из дивизии «Галичина» сухие пайки. Ребята расположились на скамейках спортплощадки и буквально проглатывали бутерброды и еще просили.
Служить в освободительной армии осталась примерно треть молодых бойцов, а остальные, растворившись в толпе, искали выхода, но город оказался окружен бандеровцами, а мальчишки теперь считались предателями. Один из них по фамилии Коза согласился сотрудничать с командованием повстанцев и выполнять их задания. Он собрал остальных, кто не знал, куда деваться, привел их на блокпост. Тут с ними провели агитационную работу и заставили повторно принять присягу. После присяги рассредоточили на разных блокпостах, в разных взводах и батареях, где им вменялось рытье траншей, поднос воды, дежурство в ночное время, когда освободители ложились спать. В одном из боев молодой воин Цап встретил воина Козука, своего знакомого, служившего в народной армии Донецкой республики.