На осяйний плай.
Дружною ходою
Разом із Москвою
Йде гуцульський край,
Йде щасливий край...”
(“Грай, трембіто!”),
или:
“...і лісоруби йдуть охоче
Для з`їзду партії дарунок
Приготувать ясної ночі.”
(“Подарунок з`їздові”).
Все это из «раннего», так сказать, творчества; а вот, к примеру, из сравнительно
еще недавнего, «предперестроечного» (1984 год):
“Є така на світі сила.
Що врятує людський рід...
Сила та комуністична,
Нездоланна, як зело...
Ленін силою тією
Нас надихав на віки...
Щоб нести понад землею
Сонце, мир, добра ідею” —
Комунізму колоски...” и т.д.
(“Ода комуністичній силі”).
Более того, в 1990-м году, всего за год до провозглашения украинской
«нэзалэжности», в издательстве “Радянський письменник” вышла книжка “Ленінський
заповіт”, в которой «найвыдатниши постатти» нынешних культурных процессов на
Украине присутствуют чуть ли не в полном составе в качестве воспевателей Ленина. В
сборнике можно найти и «вирши» Павлычко, воспевающего Ленина в таких, например,
выражениях:
“До сонця він подібний. Обійма
Промінням розуму простори світу
Іде весна на землю, ним зігріту,
А де не світить — радості нема.”
(“Ленін іде”);
и верноподданнические заверения Драча:
“Дихаю Леніним до останнього подиху...”
(“Дихаю Леніним”),
и поэтическое признание Павла Мовчана о том, что
“...його (т.е. Ленина — С.С.) ім?я в мені бринить”
(“Його ім?я”).
И хотя упомянутые «вирши» написаны, в основном, задолго до времени издания
сборника — (Павлычко, к примеру, преподносил свои поэтические подарки власти
аккуратно к ее юбилеям) — но, если бы тот же Драч к 1990-му году перестал бы уже
«дыхаты Лэниным», то, наверное, нашел бы возможность отказаться от участия в
сборнике…
И дело тут даже не в извинительном страхе перед тотальной государственной
машиной, принуждающей музу прятать глаза и молчать, когда вокруг творятся
безобразия (ибо не всем же быть Солженицыными, Стусами или Высоцкими) — муза
тут отнюдь не молчит. Тут своего рода новейший вариант толстовского «не могу
молчать!»: тоже, как и у Толстого, «не могу молчать!», только уже по иной, нежели у
Толстого, причине — потому что молчаньем сыт не будешь. Или, как метко выразился
другой наш всенародно известный (тоже по школьным учебникам) поэт Борис Олийнык:
“Мені не дозволяє совість
Негоду пересидіти в кущі”.
(“Кредо”)
И правда, много ли, в смысле житейских благ, можно высидеть «в кущи», тем более
— «в нэгоду»?
Создавая эти «шедевры», их творцы находились, выражаясь юридически, «в
здравом уме и твердой памяти»; и если подобную «культурную деятельность» не
квалифицировать как корысть, то придется отметить крайнюю уж инфантильность,
потому что в годы «развитого социализма» даже у воспитанников старших групп
детских дошкольных учреждений, отношение к такого рода стишкам было довольно
скептическое. В любом случае, создатели подобного наследия либо по моральным
своим качествам, либо попросту по уму на роль народных поводырей не годятся.
Казалось бы, сегодня место бывшим нашим активнейшим деятелям, всем
воспевателям Партии и творцам Ленинианы, не иначе как где-то в коммунистическом
подполье, действующем на территории Украины с целью вернуть Украину на светлый
ленинский путь, или, на худой конец, где-нибудь в монастыре, где можно было бы
усердно замаливать былые грехи… — ан нет: именно они являются, как правило, и
нынешними нашими активнейшими деятелями. Все они твердо теперь стоят (вернее,
сидят — в государственных и депутатских креслах) на позициях, про которые один из
них, Павлычко, раньше писал: