Тут следует вспомнить, что государство у нас уже было, и наша задача состояла
лишь в том, чтобы «совершенствовать» его по указанному единственному способу.
Однако украинцам, — притом, что государственные структуры на территории Украины
функционировали во всю свою мощь, милиция и собес действовали исправно, и
вообще, степень вмешательства государства в экономику, культуру и в частные дела
граждан была более чем достаточной, — показалось, что государства взвалено на их
плечи все таки мало. Украинцам захотелось добавить к тому, что уже имелось еще и
огромную государственную машину, которую надлежит содержать всякому суверенному
государству, свою армию и флот, свои спецслужбы, завести своих дипломатов, своих
таможенников и пограничников и так далее. Сим чаяньям суждено было сбыться. И
теперь на Украине слово «дэржавнисть» едва ли не святое, и вообще, все что связано с
державой вознесено на небывалую доселе высоту, которая выглядит тем
внушительнее, чем в более глубокую пропасть скатывается человек.
Впрочем, рядовые украинцы — во всем этом мало повинны. Воспользовавшись их
печальными слабостями, бедных украинцев заставили, в угоду кучке «добродийив» и
заокеанских их покровителей, срочным порядком рожать новое государство. Вдобавок
ко всему, эти подневольные государственнические потуги бедным украинцам
приходится осуществлять в рамках некой «национальной» идеи. И это притом, что для
подавляющего большинства населения края эта идея совсем ничего не значит, а число
горячих ее противников едва ли не превышает количества активных ее сторонников.
Надо ли говорить, что создавать в таких условиях государство, опирающееся на
национальную идею — это все равно, что пытаться сделать «национальной» медицину
или, например, пожарное дело…
2
«Дурнэ дило нэ хытрэ»
Как говорится: «дурнэ дило нэ хытрэ».
В принципе, из любых двух человек вполне можно получить президента и
полноценную ему оппозицию. В любой деревне, при желании, можно организовать свое
самостийное государство — надо лишь покопаться в славной деревенской истории и
найти там нужные свидетельства для обоснования курса на независимость — они там,
без сомнения, найдутся (история, вообще, удивительная штука — всегда: что в ней
начинаешь искать — то непременно и находишь).
Следует также заметить, что подобного рода государства по своей легитимности
ничуть не уступят даже самим Соединенным Штатам. Стоит только любому начальнику
собрать на подвластной ему территории народ (или, по-новому, электорат) и
обратиться к этому электорату с таким приблизительно вопросом: «Хотите ли вы стать
свободными, счастливыми и богатыми, или же наоборот: желаете, чтобы вас
порабощали, держали впроголодь и всячески над вами издевались?» — после чего
необходимое волеизъявление вместе с легитимностью, можно считать, в кармане.
Что же касается бывших наших союзных или нынешних автономных республик, то
тут уж сам Бог велел — и размеры позволяют, и здорового честолюбия у власть
имущих не занимать. «Почему это, — подумает себе какой-нибудь республиканский
лидер, — допустим, Лихтенштейну или какой-то Монаке можно, а нам нельзя?.. У них
ведь и народишка всего-то тысяч по двадцать, а у меня в самом захудалом районе —
вдвое больше… А главы-то ихние, в этих Монаках, монархами, небось, считаются… А
тут — тьфу… и произнести противно… Где справедливость?!»
Подумав так, он будет, естественно, прав.
Беда, правда, в том, что не успеет этот высокий руководитель воплотить свою идею
в действительность, как мгновенно явится множество желающих следовать примеру;
после чего новорожденная держава станет тут же распадаться на части, заявляющие о
своей «самостийности», — которые, в свою очередь, незамедлительно начнут
делится… — и этот процесс будет продолжаться до тех пор, пока на данной территории
не исчерпаются граждане, облаченные хоть какой-нибудь властью.
Конечно, по апатичности и безынициативности наших граждан, в том числе и
руководящих, этот процесс очень скоро бы выдохся; однако же, нужно вспомнить, что у
всех ведь потенциальных президентов есть семьи, дети… Любого такого инертного
мужа, замеченного в том, что он не спешит превращать подначальную себе территорию