имеют для этого никакого формального демагогического обоснования (вроде Урала,
Сибири или Дальнего Востока).
В целом же, деятельность властителей «новой» России в период ее
«независимости», трудно не квалифицировать как «антироссийскую». Создавалось
иногда впечатление, что правящая верхушка России намеренно делает все, чтобы
ухудшить положение страны. Достаточно хотя бы обратить внимание на то, кому
поручалось кураторство над наиболее важными, стратегическими направлениями
российской внутренней и внешней политики (чтобы не отвлекаться от нашей темы,
вспомним лишь, кого выдвигали в руководители исполнительных органов СНГ, Союза
России и Белоруссии и т.д…)
Нынешней политикой в Чечне, ситуация в которой, будто нарочно, всякий раз
«обостряется» накануне украинских выборов, российские власти, как никто, помогают
украинским правителям проводить свой «нэзалэжный» от всякой совести курс, и
выставлять в свою пользу последний, но для многих решающий аргумент: «Затэ ваши
диты нэ воюють в Чэчни».
Говоря о восприятии внешним миром России, как не вспомнить и Жириновского
(этой — по меткой характеристике Солженицына — «карикатуры на русский
патриотизм») — которого зачем-то упорно держат на видном месте, в качестве то ли
пугала, то ли витрины… Наверное, чтобы отвадить от России тех, кто мог бы нечаянно
проникнуться к ней симпатией (в этом, кстати, разительное отличие российских властей
— от украинских, все силы которых, притом без остатка, уходят на создание
благоприятного «имиджа» Украины).
При всем этом у Украины нет сегодня иного спасительного пути — кроме того,
который ведет к максимальному сближению и воссоединению с Россией. И это нам
необходимо совсем не ради того, чтобы нынешних украинских чиновников и политиков
заменить на такого же сорта российских — а ради нашей великой духовной и
культурной традиции, начатой в Древнем Киеве более тысячи лет назад и
продолженной в Руси Северной, затем — в Российской Империи и даже — пусть и в
искаженном виде — в СССР. Без наследования великих духовных ценностей,
созданных совместно всеми частями Руси, мы обречены утратить свою неповторимую
личность, после чего не сможем уже играть в истории сколько-нибудь самостоятельной
роли.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ,
содержащее пессимистические выводы из всего вышеизложенного
Иллюзий у меня нет: я верю в украинскую государственность, верю в то, что коль
завелись у нас собственные политики и государственные деятели — государственность
эту уже не вывести никакими средствами.
Что же касается народа, то, многократно обманутый всеми кому не лень, он вряд ли
уже станет шевелить пальцем ради изменения своей исторической судьбы.
Окончательно разуверившись во всем, в чем только можно разувериться, он верит
теперь разве что в помидор, выращенный собственноручно на приусадебном участке,
— который, можно надеяться, не обманет, но который все же есть не более чем
помидор.
Прошла та пора, когда народ наш верил, например, что среди политиков может
вдруг явиться некий Стенька Разин в пиджаке, способный одним махом разрешить все
проблемы, удовлетворить вековечные чаянья, и утешить обиженных, и наказать
обидчиков… Этой-то верой и вознесены были на политические олимпы и Ельцин в
России, и Кучма на Украине… Очень скоро, однако, всем стало ясно, что времена
стенек разиных давно прошли, и нынешние политики, как поезда, движутся строго по
ранее проложенным рельсам и друг от друга чаще всего отличаются лишь часом
прибытия и своим номером.
Наш украинский президент под номером два, вознесшийся наверх не в последнюю
очередь благодаря всеобщему недовольству разрывом с Россией, — как только
очутился на высшей государственной должности, тут же и запамятовал, как он на нее
попал. Между тем, лозунг сближения с Россией, с которым он шел на выборы, был едва
ли не решающим, помогшим одержать победу над Кравчуком (последний хоть и
получил на выборах внушительное количество голосов, однако значительную долю их
составили голоса той части электората, политическая осведомленность которой
ограничена знанием фамилии высшего руководителя). Проявив политическую волю и