возникнут сомнения, нужно ли Украине отдельное от России государство. Чиновники,
подученные «интеллектуалами», тут же, без запинки, дадут полный и исчерпывающий
ответ: «Во-первых, — скажут они, — в бывшем Союзе нас объедали…» (умалчивая,
естественно, о том, что отделили они Украину от России как раз в тот момент, когда
Россия стала на путь реформ, при которых, в принципе, никто никого не должен
«объедать»: кто сколько заработает — столько и съест)4.
«Во-вторых, — добавят они, извлекая второй припасенный аргумент, — в бывшем
Союзе украинская национальная культура угнеталась, поэтому нужно было
провозгласить независимое государство, чтобы посредством государственных мер эту
культуру возродить» (то есть опять же станут клонить к тому, что нас «объедают» —
только уже в культурном отношении).
Этот второй аргумент продиктован, впрочем, не столько любовью чиновников к
украинской культуре, сколько страхом перед преобразованиями, начатыми в Москве, —
следствием которых является уменьшение вмешательства государства в частную
жизнь граждан, в том числе и в сферу духовных и культурных их интересов. Для
чиновников же, и в отношении указанных сфер — главное — иметь возможность эту
самую частную жизнь контролировать, все равно с каких позиций: хоть с позиций
пролетарского интернационализма, хоть с крайне националистических, но только чтоб
контролировать. Чиновник вообще существо удивительное: вы можете как угодно
издеваться над его принципами и убеждениями, вешать над его креслом чей угодно
портрет, — но покушаться на само кресло… — этого он вам не позволит. Потому что
кресло — это и есть подлинный его принцип и его убеждение.
В свою очередь национальная интеллигенция воспользовалась могуществом
чиновников, чтобы средствами государства принудить большую часть населения
Украины поменять культурную ориентацию. Потому что никакими другими способами
нельзя заставить украинское население отказаться от великой русской культуры, в
создании которой огромную роль сыграли и выходцы из Южной Руси — отказаться в
пользу культуры сугубо украинской, которая вряд ли когда-либо смо-жет претендовать
на то, чтобы полноценно заменить общерусскую.
Тем более что нынешняя «культурная революция» осуществляет-ся, в основном,
деятелями, на протяжении всей своей жизни дружно воспевавшими — кто прозою, кто в
стихах, кто в «научных» трудах, а кто пламенной речью с трибуны — «торжество
ленинских идей», деятелями вроде Павлычко, чьи стихи о том что:
«Ростуть мої діла, мої надії,
Мій світ росте від ленінських щедрот.
Я — комуніст і в імені, і в дії,
Яку благословляє мій народ”,
- едва ли не половину теперешних жителей Украины в свое время заставляли
зубрить в школе.
Именно эти деятели, добившись вывода с украинской территории культуры Пушкина
и Достоевского, претендуют теперь на роль духовных вождей нации. Они справедливо
рассудили, что завоевывать новых приверженцев украинской культуре посредством
создания собственных «Фаустов» и «Иллиад» — малоэффективно, так как это
потребует длительного, кропотливого труда на протяжении, может быть многих
столетий, и по этой причине избрали метод более надежный — административный. Он,
в их случае, к тому же и единственно возможный, потому что, повторяю, всякий, кто
имел несчастье проходить в школе «шедевры» этих «духовных вождей», будь на то его
воля, бежал бы от этих «шедевров», от их ворцов и от культуры, представляемой
такими творцами, как черт от ладана.
Ну кого, в самом деле, могут привлечь стихи того же Павлычко о том, что:
“По ясних шляхах до перемоги
Нас веде Центральний Комітет.”
(“Слава партії”.),
или:
“Партія — сосни шумлять понад плаєм,
Партія — гори співають пісні,
Партія — каже дитина мені,
Партія — серце любов`ю палає.”
(“Рідні мої несходимі Карпати.”),
или:
“Вийшли з темних хащів
Гуцули трудящі