Следует отметить, что у большинства первых евромайдановцев — журналистов, пиарщиков, общественных активистов, правозащитников и т. д. — многолетние шенгенские визы имелись, но получить их было не так-то просто. Примерно раз в две недели на одном из ведущих информационных ресурсов страны появлялся душераздирающий рассказ о том, как кому-то из представителей креативного класса отказали в шенгенской визе. «Доколе?» — восклицали обиженные и обвиняли в невозможности получить визу президента Януковича и его политику в отношении Юлии Тимошенко или Таможенного союза. Посмотреть в зеркало и задуматься о том, как они могут выглядеть в глазах чиновника из консульства, им не приходило в голову. А выглядели они интересно даже в моих (неевропейских) глазах. Половину украинских журналисток, не зная об их роде занятий, легко принять за проституток средней цены и качества, журналистов — за работяг вроде тех, что делали раньше ремонты в российских городах, а большинства людей с визитками «правозащитников» и «политтехнологов» можно по-настоящему испугаться в темном переулке. И вряд ли в этом виновата была политика Януковича.
Во-вторых, раздражали сами евромайдановские «европейцы» и их объяснения как европейского выбора, так и необходимости акции на Евромайдане. Вот что я писала в своем ФБ в конце ноября 2013-го:
«Все-таки в 2004 году на Майдан выходили совсем другие люди. Формально те же самые, что и сейчас: журналисты, рекламщики, художники, юристы, правозащитники, тусовщик и т. д. Но качественно они очень сильно отличались: другое образование, другие профессиональные навыки, другие ценности и даже фобии. Эти люди были гораздо ближе к Европе, чем те, кто на Майданах сейчас. Поэтому все эти протесты проходили без ксенофобских лозунгов и непрерывного срача всех со всеми. Годы правления Ющенко уничтожили этих людей как некую общность: слишком много в нее влилось условных Хоруживки или Донбасса (кому как больше не нравится), честных журналистов, полуграмотных юристов, нацистов-правозащитников, жлобоватых пиарщиков и т. д. — то есть тех, с кем совершенно невозможно себя отождествлять и оказываться по одну сторону баррикад. Поэтому нынешний Майдан и вызывает лично у меня, да и у многих моих знакомых такое чувство брезгливости — в повседневной-то жизни мы предпочитаем держаться от такого плана людей подальше и смеяться над ними. И никакие высшие цели — не повод их полюбить».
Настораживал, раздражал и реально смешил тот глубокий идиотизм, с которым они объясняли свое участие в протестах:
«Поэтому нынешние акции протеста — это тот редкий случай, когда можно выйти не за вождей и их маленькие гнусные схемки, а за то, что любишь и ценишь. За британский рок, скандинавский воздух, французское изящество, испанский хамон, немецкую надежность etc…» — писал в те дни оппозиционный журналист, сотрудник сайта censor.net.ua Евгений Кузьменко.
Ну это, так сказать, про духовные ценности. А вот как обосновывала экономическую необходимость евроинтеграции украинская писательница Светлана Пыркало: «Я могу купить три курицы за 10 фунтов (приблизительно 120 гривен). А вы? Мне не врет лидер страны. А вам? Украинцы платят за продукты больше, чем ЕС».
Писательницу Пыркало можно было считать видным специалистом по экономике: первые двадцать страниц ее произведения «Зеленая Маргарита» занимает рассуждение, почему два гамбургера в Макдоналдсе по акции выгоднее покупать, чем чизбургер без акции.
Многие коллеги-журналисты, впрочем, стыдливо рассказывали, что ходят на Евромайдан исключительно из профессиональных интересов и даже обязанностей. Кто-то рассказывал, что бывает на площади Независимости исключительно потому, что выгуливает там гостей из Москвы, кто-то — что ходит за дармовыми бутербродами и чаем. Пройдет совсем немного времени, и все эти люди станут убежденными сторонниками Майдана (уже без «евро») и свержения власти в стране.
В-третьих, настораживали провокационность и противоречивость самого Евромайдана. Провокационность заключалась в том, что раз в стране все так плохо, режим ужасен и жесток, то выводить людей на площадь в надежде чего-то добиться — подло и неправильно. Всем, кто знал и помнил историю Украины предыдущих тринадцати лет, было понятно, что, как и в случае «Украины без Кучмы», зачинщики и организаторы массового праздника получат новые должности, деньги и возможности — как в оппозиции, так, вполне возможно, и во власти, — а простые участники, подвернувшиеся под руку милиции, — неприятности в той или иной форме.