В то же время NED (агентство, основанное Рональдом Рейганом для психологической войны и пропаганды) заявлял о десятках спонсируемых проектов внутри Украины. Мнимо нацеленный на «защиту гражданского общества», NED, как полагают, организовал неонацистские элементы, идеологически воспитанные на наследии Бандеры[107].
После согласия Януковича ускорить выборы 2014 года и приказа полиции отступить перед толпой, контролирующей протесты в Киеве, неонацистские штурмовики оккупировали правительственные здания, вынудив Януковича и его помощников бежать из столицы и из страны. С точки зрения преимуществ в агентурной работе и шпионаже совпадение этих действий стоит отметить.
Был ли демонстративно неофициальный, женский, партийный жест Нуланд — преувеличенно связываемый с поощрением «демократии» — на площади Независимости на самом деле намеренным сигналом, ясно понятым штурмовиками — последователями Бандеры?
Вот факт: тогда неонацисты отправились терроризировать членов украинского парламента (которые были демократически избраны) с целью проведения неолиберальных законов, в частности, чтобы наказать верные России украинские восточные и южные регионы. Поставленный премьер-министром Арсений Яценюк впоследствии подписал торговый пакт с ЕС, к подписанию которого стремился Вашингтон.
Из известных перехваченных телефонных разговоров Нуланд с послом США на Украине Джеффри Пайеттом мы знаем ее выбор временного премьер-министра. «Яц — вот нужный парень. У него есть экономический опыт, опыт управления. Он свой парень»[108]. В разговоре Нуланд продемонстрировала, что Олег Тягнибок, представитель фашистско-националистической партии «Свобода», при рассмотрении поста во временном правительстве мог оказаться «проблемой» из-за членства в партии, но кто-то из Госдепартамента тем не менее работал с ним. Как подвел итог корреспондент Nation Боб Дрейфус:
После замечания о вмешательстве Пан Ги Муна и посланника в ООН Нуланд выразила свое презрение к ЕС, который лидировал в попытках дачи взятки, просьб иуговоров Украины прервать свою зависимость от России и начать процесс присоединения к ЕС. Хотя Соединенные Штаты официально заявили, что ЕС должен оставаться в стороне, но в Вашингтоне — и в офисе Нуланд — существовало раздражение из-за медлительности ЕС и отсутствия намерений действовать быстрее и более агрессивно подрезать Россию. «F. k the EU!» — сказала Нуланд. Пайетт ответил, немедленно оживившись: «Не, точно»[109].
Начиная с середины 1990-х шли заслуживающие внимания академические дебаты о том, до какой меры Вашингтонский консенсус был символическим политическим разговором, действительно нацеленным на распространение по всему миру реформ, служащих «троянским конем» централизованных финансовых интересов международных финансовых организаций. Лауреат Нобелевской премии Джозеф Стиглиц был ведущей инакомыслящей фигурой Вашингтонского консенсуса, указывая на явные провалы там, где была применена эта политика, в сравнении с успехами там, где ей сопротивлялись.
Стиглиц привлек внимание, в частности, к заявлениям сторонников консенсуса, что правительственный контроль — особенно импорт модели замещения для развития экономик — надо винить за экономические затруднения в Латинской Америке. По данным несогласных с консенсусом экономистов, экономический рост в этих странах удвоился в 1960-Х-1970-Х, что было альтернативой шоковой терапии, введенной в 1980-х-1990-х. Долговой кризис, навязанный международными финансовыми организациями, стал причиной экономической стагнации, утверждал Стиглиц. А успехи, приписываемые шоковой терапии, были краткосрочными, за ними следовало резкое ухудшение ситуации, поскольку открытые рынки капитала подвели эти регионы к резкой финансовой волатильности, предшествовавшей глобальному финансовому кризису 1997–1998 годов[110]
Противники настаивали, что Вашингтонский консенсус был ошибочно объединен с политическими рецептами, связанными с шоковой терапией и неолиберализмом[111], что вело к неразберихе относительно происхождения, полезности и интеллектуальной честности Вашингтонского консенсуса.
107
Президент NED Карл Гершман опубликовал статью-мнение в «Вашингтон пост» 26 сентября 2013 года со списком оскорблений «гражданского общества», отнесенных им исключительно на счет Путина, упоминая не столь уж и гражданские термины для свержения президента России. В своей статье Гершман связывает «рост национализма» в России «не с реставрацией российского имперского величия, которое было бы невозможно, если бы Украина присоединилась к Европе, а с борьбой против коррупции и работой с серьезными экономическими и социальными проблемами российского народа. Перед русскими тоже стоит выбор, и Путин может оказаться проигравшим не только в ближнем зарубежье, но и в самой России».
110
Cm.
111
Неолиберализм — это прозвище, принятое остатками левого спектра научной политологии, чтобы войти в геополитический и исторический контекст «технократии» Вашингтонского консенсуса. См.