• «черную пропаганду» в брошюрах и публикациях, она была «разработана, чтобы дискредитировать организации и усилить внутреннюю напряженность»;
• «дезинформацию» или «серую пропаганду» в тех же целях;
• «очернение», чтобы вызвать подозрительность, — путем распространения слухов, измышления свидетельств и так далее», чтобы столкнуть одних с другими насильственным образом;
• «оскорбления, аресты, обвинения» и
• «убийства отдельных политических лидеров».
В ноябре 1968 года Эдгар Гувер приказал агентам ФБР «использовать все пути создания… недовольства в рядах партии «Черные пантеры», используя воображаемое подавление контрразведывательных мер, нацеленных на нанесение ущерба» организации. 4 декабря 1969 года полиция Чикаго убила лидеров «Черных пантер» Фреда Хэмптона и Марка Кларска, когда они спали. И сделала это вполне хладнокровно. Гувер сделал мишенью независимые голоса, создававшие проблему для имперской программы Америки. Главной целью стали сторонники Советской России.
После Второй мировой сдерживание России стало официальной политикой США. Дипломат/посол США в Советской России и советник президента Джордж Кеннан (1904–2005) стал «отцом политики сдерживания». Он был основным членом так называемой внешней политики «мудрых людей». Его советы вдохновили Доктрину Трумэна. Подробнее об этом чуть ниже.
В его «Длинной телеграмме» из Москвы 1946 года и «Истоках советского поведения» 1947-го заявлялось, что Советское государство было в своей основе экспансионистским. Сдерживание его влияния в стратегических областях жизненно важно для приоритетов Америки, утверждал он. Последовала политика холодной войны. Кеннан в ней был эффективно задействован. В феврале 1948 года в его Мемо PPS23 говорилось:
У нас 50 % богатств мира, но лишь 6,3 % населения… это делает нас объектом зависти и негодования. В ближайший период наша настоящая задача состоит в продумывании модели отношений, позволяющей нам укрепить положение неравенства без явного ущерба нашему национальному обществу. Для достижения этого нам необходимо избавиться от сентиментальности и мечтательности, и сконцентрировать наше внимание на первоочередных национальных целях. Нам не надо обманывать себя, полагая, что сегодня мы можем позволить себе роскошь альтруизма и благодеяний миру…
…Нам надо избавиться от надежд и ожиданий любви и не считать носителями высокого международного альтруизма… Нам надо перестать говорить о нереальных целях, вроде прав человека, поднятия уровня жизни и демократизации. Недалек тот день, когда нам придется работать в откровенно силовых концепциях, и чем меньше нам будут мешать идеалистические лозунги, тем лучше[120].
В июле 1947-го за подписью некоего «X» вышла его статья под заголовком «Истоки советского поведения». Он предостерегал «эффективно» им «противодействовать». Он выделял «сдерживание», говоря: «Основным элементом любой политики США в отношении Советского Союза должно быть долгосрочное, терпеливое, но твердое и неусыпное сдерживание российских экспансионистских стремлений»[121]
Он цитирует слова Ленина:
Неравномерность экономического и политического развития есть безусловный закон капитализма. Отсюда следует, что возможна победа социализма первоначально в немногих или даже в одной, отдельно взятой стране. Победивший пролетариат этой страны, экспроприировав капиталистическую собственность и организовав у себя социалистическое производство, восстал бы против остального капиталистического мира, привлекая к себе угнетенные классы других стран[122].
Он утверждал, что советская власть —
зеркало врожденного антагонизма между капитализмом и социализмом. Мы видели, как глубоко эта концепция легла в основу советской власти. Она оказала значительное влияние на поведение России как члена международного сообщества. Со стороны Москвы не может быть искреннего допущения об общности целей Советского Союза и государств, которые считаются капиталистическими. Москва неизбежно решит, что цели капиталистического мира антагонистичны советскому режиму и, следовательно, интересам народов, которые она контролирует.
Антагонизм сохраняется, сказал Кеннан. «Он становится источником многих проявлений внешней политики Кремля, которые вызывают у нас беспокойство: скрытности, неискренности, двуличия, настороженной подозрительности и общего недружелюбия». Он напирал на то, что с русскими долго будет сложно вести дела.