Нестор Махно
УКРАИНСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ
(Третья книга)
(июль-декабрь 1918 года)
ПРЕДИСЛОВИЕ
После всего, сказанного мною в предисловии и примечаниях ко второй книге, нет надобности говорить пространно о третьей.
Упомяну, что и при редактировании этой третьей книги я старался по возможности сохранить язык подлинника. Здесь задача была проще, так как рассказ изобилует живыми описаниями событий, вообще хорошо удававшимися автору. Страница за страницей развертывается почти без перерыва цепь ярких, красочных эпизодов. Рассказ доведен до конца 1918 года.
Повторю, что интерес настоящей книги исключителен. Она дает прежде всего полное и последовательное представление о зарождении и о первой, подготовительной стадии (июль-декабрь) украинской «крестьянской войны» (1918–1921 годы), известной по имени ее вдохновителя и руководителя как махновское движение. Но и помимо ее чисто исторического интереса книга насыщена живым бытовым и драматическим материалом, захватывающим читателя.
Повторю, наконец, что, к величайшему сожалению, на этом третьем томе, т. е. на конце декабря 1918 года, заканчиваются последовательные записки Н. Махно. Изложить дальнейшие события — задача, главным образом, будущих историков русской революции.
Имеются, однако, отдельные, разрозненные заметки и записки Махно, относящиеся к последующим годам. Комиссия по изданию его рукописей предполагает собрать впоследствии эти записки и издать их отдельной книгой вместе с оставшимися после него — частью в рукописях, частью же в газетных и журнальных статьях — материалами. Статьи эти печатались в различных анархических изданиях.
Просьба ко всем лицам, располагающим интересующими комиссию документами, присылать таковые в подлинниках (которые, по желанию, могут быть возвращены) или в копиях, заказными пакетами, по адресу: Librairie Franssen, 11, rue de Cluny, Paris (5), Franse, с припиской: Pour Commission Makhno.
Комиссия настаивает на своей просьбе тем более, что некоторые ее члены — участники или близкие свидетели движения — предполагают продолжить рассказ, начатый самим Нестором Махно. Всякого рода материалы очень помогли бы осуществлению этой задачи.
Глава I
ПОД ГНЕТОМ ГЕТМАНЩИНЫ
Июль 1918 года. Я снова на Украине, в своем родном Гуляйпольском районе. Прибыл я сюда согласно постановлению нашей таганрогской конференции гуляйпольских анархистов-революционеров для того, чтобы заняться организацией восстания крестьян против насильников: непрошеных хозяев земли, свободы и жизни украинских тружеников — хозяев, имя которым Украинская Центральная рада и ее союзник немецко-австрийское юнкерство. Прибыл я вовремя и с надеждой, что мне на сей раз удастся полностью и с особой организационной четкостью разрешить намеченную задачу и выполнить мою идейно-руководящую роль.
В это время пресловутая рада была уже низвергнута. Напрасно она в угоду буржуазии, изменив своим принципам в области земельной политики, признала право частной собственности на землю до 30–40 десятин. Буржуазия, увлекшись своими временными победами над революцией, над носителями ее идей — революционными тружениками деревни и города, не удовлетворилась этой позорной изменой рады трудящимся. При поддержке грубого юнкерства буржуазия низвергла раду и поставила на ее место своего представителя в лице гетмана Павла Скоропадского.
Теперь в порядке царско-помещичьих прав Украина опутывалась еще более крепкими цепями реакции. На почве этой реакции обосновалась, росла и развивалась гетманщина; развивалась исключительно при помощи всех тех же контрреволюционных, карательных в отношении украинских трудовых масс сил.
Тяжело и больно было революционеру смотреть на этот произвол. Но я — на Украине, утешал я себя мыслью, сидя на чердаке у крестьянина села Рождественки Захария Клешни, окруженный крестьянскими искренностью и заботами, в особенности заботами о том, чтобы вовремя все доставить от меня в Гуляйполе и привезти из Гуляйполя мне.
Гетмано-немецкая власть на местах была, как я уже сказал, контрреволюционная и реакционная власть. Жить нелегально было очень трудно. Однако сознание, что я снова на Украине, снова среди ее широких степей и веселых сел, среди того самого революционного крестьянского населения, которое до прихода сюда Украинской Центральной рады с ее могущественными союзниками и защитниками — немецко-мадьяро-австрийскими контрреволюционными экспедиционными армиями с такой смелой настойчивостью заявляло о своем торжестве не только над несправедливостью старого царско-помещичьего режима, но и над несправедливостью режима полупомещичьего (керенщины и Центральной рады), — это сознание бодрило меня, рождало во мне новые силу и веру в то, что революционное крестьянство терпит произвол этой насильственно свалившейся на него власти лишь временно, что стоит только повести энергичную пропаганду в его среде против этой власти — оно восстанет против нее с такой энергией и желанием разбить ее раз и навсегда, каких враги революции в нем даже не подозревают.