В день занятия Гуляйполя повстанческий штаб обсудил вопрос о судьбе схваченных австрийскими властями наших товарищей — А. Калашникова, секретаря гуляйпольской группы анархистов-коммунистов, и членах этой группы: Савелии Махно, Филиппе Крате, Прохоре Коростелеве и других, заточенных в Александровскую тюрьму.
Теперь мы решили действовать не только на фронте, но и на телеграфе против врагов революции. Мы выработали телеграмму немецко-австрийским и гетманским властям в городе Александровске, которая предъявляла требование об освобождении наших товарищей из тюрьмы. В ней мы говорили им:
«Разбив и разогнав немецко-австрийские и гетманские силы под Гуляйполем, штаб повстанчества временно задержался в Гуляйполе, откуда нашел наиболее удобным потребовать от немецко-австрийской и гетманской власти города Александровска немедленного освобождения из тюрьмы всех крестьян Гуляйпольского района. И в первую очередь представить из них в Гуляйполе Савву Махно, А. Калашникова, Прохора Коростелева, М. Шрамко, Филиппа Крата. При невыполнении требования штаба повстанчества штаб принужден будет двинуть все свои силы на Александровск, и тогда немецко-австрийское командование и гетманские власти пусть гневаются сами на себя. Восставший народ не даст им пощады».
Телеграмма эта пошла за подписью Батьки Махно и его адъютанта Щуся.
На это наше требование комендатура города Александровска нам ответила, что она считает требование штаба повстанческих революционных войск имени Батьки Махно вполне резонным при создавшемся положении, но выполнить его не может, так как освобождение требуемых лиц из тюрьмы, в особенности лиц, поименованных в списке, не подлежит ее санкции. Комендант города Александровска от себя может сделать лишь то, что ни с одного из поименованных в списке лиц ни один волос с головы не упадет до суда над ними. За это господин комендант ручается и велел сообщить об этом в Гуляйполе, в штаб повстанческих войск.
Ответ из Александровска был для нас показателем того, насколько враги с нами считаются. С этой стороны он нас удовлетворил, и мы полностью использовали его в своих агитационных целях. Здесь же, в Гуляйполе, штаб движения и представители от повстанцев и всех инициативных групп заслушали мой доклад о необходимости в спешном порядке стянуть все уже сорганизованные и вступившие в открытый бой с врагами революции отряды в районы Чаплино — Гришино и Царевоконстантиновка — Пологи — Орехово и создать определенные повстанческие фронты: 1) против немецко-австро-гетманской вооруженной контрреволюции; 2) против казачьих отрядов Белого Дона; 3) против Дроздовского отряда со стороны города Бердянска и 4) против помещицко-кулацких отрядов под предводительством агентов генерала Тилло со стороны Крыма.
— Настало время, — говорил я в этом своем деловом докладе, — перейти от отрядов мелкого состава к крупным отрядам, вплоть до вольных батальонов большой численности и хорошего боевого качества, которые могли бы выполнять задачи революции в борьбе с контрреволюцией в фронтовом порядке. Неуязвимо же легкие боевые, конно-пехотного состава, с пулеметами на тачанках, партизанского характера отряды займутся делом партизанским по всей Левобережной Украине против врага и явятся лучшими подсобными боевыми единицами для батальонов защиты революции на фронте. Враги сильны и человеческим мясом, и техническими средствами. Они строят фронт, и мы не должны упустить момента вовремя создать против него свой революционный, трудовой фронт. Иначе наше восстание будет увлечено на путь излишней мести врагам и обессилит себя физически и морально в выполнении своей роли, идя к прямой гибели на этом ложном пути. Фронт против красновщины; фронт против дроздовщины и тилловщины, представляющих собою, как вам известно, деникинщину; фронт против немецко-австрийско-гетманских сил; следовательно, фронт, охраняющий Гуляйполе, как идейный вдохновляющий центр нашего восстания и как центр организации и общего руководства восстанием — вот что должно быть отныне нашим лозунгом дня!