Твое известие, что ты работаешь, очень меня порадовало. Напиши, где, на какой работе, в каких условиях материальных. Мне станет ясно тогда, сколько времени у тебя остается и насколько тебя заполняет (говоря условно) служба.
Ты спрашиваешь, откуда у меня впечатления, что IX песня у тебя. А это я предположил на основании одного из твоих прошлых писем. Ты писала, что получила песни І, II, VI, VII и VIII, а так как вторая написана мною не дома, то я и решил, что ты пятую тетрадочку — начало IX песни — сочла за вторую. Впрочем, в официальном заявлении, которое пошло в Киев 17.VI, за № 1022, среди не полученных тобою материалов, имея в виду возможность ошибки, я IX песню упомянул. В настоящее время я работаю над переводом 12-й — одиннадцатая закончена. Еще месяц-полтора, — я закончу и XII, и тогда до зарезу нужно будет знать, сохранилась песня IX или нет; всю ли ее начинать или только с 349 стиха. Лонгфелловскую балладу я получил и даже перевел: «Фогельвайд, співець кохання, — Як покинув грішний світ, — В Вюрцбурґу спочив нерушно — Під вагою мшистих плит». Месяц-полтора назад я послал тебе новую просьбу о лонгфелловских текстах: последние два абзаца из главы «Introduction», пропущенные редакторами присланного тобою изданьица. Если Тамарочка не откажется, буду очень благодарен. Судьбой рукописей своих я заинтересован очень и в случае надобности готов писать вторично, на этот раз по московскому адресу. По существу, это единственное, что я могу доделывать из задуманного и начатого: для обработки украинского курса, для книги исследований возможностей нет, — нужно много книг — остаются переводы и заготовки. Кстати, писал ли я тебе, что понемножку привожу в порядок свои мысли по римской литературе. В Киеве я должен был читать краткий курсик для аспирантов — кое-что пересмотрел, передумал, но курс не состоялся, и мысли остались не записанными. Теперь я кратко записываю факты и объяснения, кое-что выписываю из книг и уже дошел до Овидия, до Августовских элегических поэтов.
Получила ли ты мое письмо с акварельным моим портретиком? Оно было отправлено около 1.IV. С этим конвертом отправляю тебе твой портрет, сделанный с карточки, он не совсем удачен, кое-что не угадано, но глаза, по-моему, вышли неплохо.
Пересмотрел сейчас конверты и вижу, что на письмо твое 21.III я уже отвечал (не ответил только на твою характеристику «Бесов» в переводе Тычины), но это все равно: на твою оценку не обижаюсь. А вот — как жаль, что ты не написала, что же есть у тебя из «Бориса Годунова». У меня было впечатление, что из 2-х полных экземпляров, чернового и перебеленного, — ты какой-то один получила. Правильно ли я предполагал или нет? В официальное заявление на всякий случай я «Бориса» занес, пусть ищут второй экземпляр, если даже первый и возвращен.
За Александра Ивановича очень рад. Что докторскую степень ему дали, знаю из газет. Как подвигается его хрестоматия? С каким интересом я бы работал теперь для нее! Здесь получены новые хрестоматии: по средневековой литературе Запада — Шор, и по русской литературе — Гудзия. Посмотрел я первую — стихи Архипииты переданы скверно. Зато хороши спутники Данте (сонеты Кавальканте и Чино ди Пистойя). А Архипиита (Poeta maximus) — «Utar contra vilia» — у меня было лучше, жаль только — не окончено. Вот бы теперь за него взяться.
Но, пожалуй, надо кончать. Допишу после обеда. Не знаю, как ты переносишь мои литературные экскурсы, но для меня писать о себе — это писать, главным образом, что я читаю или пишу. Все остальное укладывается буквально в несколько строк. Итак, до вечера.