Участок от Кременчуга до Тального стал рабочим местом для нескольких тысяч членов Союза свободной немецкой молодежи. Они перевезли и сварили более 100 тысяч тонн стальных труб на более чем 200-километровом участке. В прокладке газопровода «Дружба» принимали также участие юноши и девушки из Болгарии, Польши, Венгрии и ЧССР. Причастность и моей страны к этой стройке переполняла меня радостью и даже гордостью.
В приподнятом настроении приближаюсь к Дому культуры. Но прошлое вновь напоминает о себе. Интересно, кто жил в этом доме во время войны? Может быть, здесь был «солдатский клуб» оккупантов или городская комендатура?
Я обращаюсь к человеку, вышедшему из ближайшего палисадника на площадь. Представившись журналистом, прошу его рассказать, когда был построен Дом культуры и не пострадали ли во время войны какие-нибудь соседние здания.
Не успел он ответить на мои вопросы, как из того же палисадника появился худой длинный инвалид. Он вступил в наш разговор:
— Вы знаете, что они… здесь… — дрожа всем телом, инвалид показывает на площадь. — В 44-м… они все здесь залили кровью.
Я не могу ничего сказать, у меня разламывается голова.
Неожиданно появляется Савва Голованивский. Положив инвалиду руку на плечо, он начинает его успокаивать. Савва говорит о новом поколении немцев, газопровдде «Дружба», о ГДР. Потом приглашает меня в машину.
Минут через десять мы въехали через арку древних ворот на территорию бывшего замка. В нем теперь разместился музей истории Корсунь-Шевченковской битвы.
В конце XVIII века князь Юзеф Понятовский, племянник тогдашнего польского короля, велел построить для себя этот замок на красивом скалистом острове Роси. Позднее здесь обосновался богатый помещик с семьей. Ему принадлежал весь Корсунь с окрестностями. Из узких стрельчатых окон замка, похожих на амбразуры, видны плодородные земли, урожай с которых доставлялся помещику на скрипучих крестьянских повозках через крепостные ворота.
Четверть столетия спустя после Великого Октября в город на Роси пришла война, и он снова утратил свою свободу. В замке расположились фашистские захватчики, на глазах у голодавшего Корсуня они свозили сюда свою награбленную добычу.
Полчища новых варваров, на которых работала тогда вся Европа, рвались на Восток с гораздо большим упорством, чем войска кайзера в 1918 году. Положение на фронте изменилось лишь к 1943 году. Немецкие части были отброшены с Волги, где они потеряли целую армию. Раненые, больные тифом, малярией, дизентерией немцы заполнили замок, превращенный в лазарет, а 14 февраля 1944 года город Корсунь освободили советские войска.
Обо всем этом рассказывает мне Савва Голованивский, пока мы изучаем квадратный двор замка. Я с удовольствием останавливаюсь перед вывеской «Музей исторических битв» и спрашиваю:
— Почему слово «битва» стоит во множественном числе?
Голованивский приглаживает поредевшие волосы и объясняет:
— Почти за 300 лет до фашистских захватчиков здесь попали в окружение польские завоеватели, которым был нанесен сокрушительный удар.
В те давние времена украинцы страдали под гнетом польских феодалов. И только Богдану Хмельницкому удалось собрать к 1648 году боеспособное казацко-крестьянское войско и начать освободительную борьбу.
Но меня в первую очередь интересует Корсунь-Шевченковская операция 1944 года. Что здесь происходило в зимние дни, я начинаю понимать в центральном зале, экспонаты которого подробно знакомят с событиями того сурового времени. Общее представление о разыгравшейся битве дает огромная панорама поля сражения. На ней показаны возвышенности и лощины, долины и луга с ручьями и реками. На панели рядом с кнопками — их около 20 — даты боев. Нажимаешь, например, на кнопку с датой «16.2.1944 г.», и сразу зажигаются разноцветные лампочки, обозначающие позиции на 16 февраля. А если попробовать включить все кнопки сразу, то на обширном рельефе местности заиграют серые, зеленые, коричневые огни, указывая местоположение войск, танков, артиллерии, авиации. За несколько минут здесь промелькнут события целого месяца.