В начале января 1944 года немцы были по всей линии фронта отброшены от Днепра на запад. Лишь в районе Корсуня немецкие позиции выступали на восток приблизительно 125-километровой дугой. Этот выступ удерживался 14 немецкими дивизиями, в распоряжении которых была мощная артиллерия и многочисленная авиация. Германские части наступали на фланги советских соединений, стремясь отбросить их за Днепр и снова занять Киев, оставленный в ноябре 1943 года.
Советским войскам было необходимо в кратчайшие сроки ликвидировать эту крупную группировку врага.
Ставка направила на этот участок фронта маршала Г. К. Жукова. Он осуществлял координирование боевых действий войск 1-го Украинского фронта под командованием генерала армии Н. Ф. Ватутина и войск 2-го Украинского фронта под командованием генерала армии И. С. Конева. На рассвете 24 января силы обоих фронтов приступили к охвату немецкой группировки.
28 января они соединились под Звенигородкой. Около 80 тысяч немецких солдат и офицеров с тысячами орудий и минометов, сотнями танков и штурмовых орудий оказались отрезанными от основной группы немецких войск, действовавшей западнее и южнее Корсуня, которой командовал генерал-фельдмаршал фон Манштейн.
Когда 8 февраля кольцо сжалось настолько туго, что каждый квадратный метр земли в «котле» простреливался огнем артиллерии, советская сторона, желая избежать бессмысленного кровопролития, направила к командующему окруженными войсками генералу Штеммерману парламентеров с ультимативным требованием сложить оружие. Вопреки строгому приказу своего командования Штеммерман распорядился пропустить парламентеров. Однако группенфюрер СС Гилле помешал генералу принять ультиматум, и по его приказу Штеммерман был расстрелян в последний день сражения.
14 февраля советские войска освободили город Корсунь, зажав на небольшом пятачке под Шендеровкой остатки вражеских войск. Несмотря на безвыходное положение, окруженные фашисты попытались прорваться под прикрытием метели на запад. В ночь на 17 февраля они двинулись на прорыв кольца окружения, но лишь небольшой группе танков и бронетранспортеров удалось прорваться к своим войскам.
В целом в Корсунь-Шевченковском «котле» было убито и ранено около 55 тысяч и взято в плен свыше 18 тысяч вражеских солдат и офицеров.
Размышляя над этими данными, я никак не могу разобраться в их некотором, как мне кажется, несоответствии. Сначала я спрашиваю Киру, сотрудницу музея, почему остатки немецких войск выступили в ту ночь из-под Шендеровки лишь одной колонной. На меня устремляется испытующий взгляд. Возможно, она думает, что я, немец, мог сражаться там в те времена, когда ее еще не было на свете, а отец Киры или другой родственник…
Кира сдувает со лба пушистую прядь и вежливо отвечает:
— Остатки окруженных немецких войск шли не одной, а тремя колоннами.
— И все три без тяжелых орудий? С голыми руками прямо на острие ножа Жуковского заслона?
Кира, тряхнув золотистыми волосами, серьезно продолжает:
— Тяжелых орудий не было только у двух колонн. Они сопровождали телеги с тяжелоранеными и не имели даже транспортных средств.
— А третья колонна, южная? — спрашиваю я с растущим нетерпением.
— В ней были собраны все уцелевшие танки, штабные автобусы, орудия, грузовики.
— Ах, вот оно что… — теперь мне кое-что становится ясно. — Значит, южная колонна провела артподготовку и выдвинулась вперед, чтобы помочь выбраться двум другим?
— Выдвинулась вперед? — золотистая прядь волос снова подлетает вверх. — Наоборот, там дождались, пока советский заградительный огонь сосредоточится на двух других колоннах, и лишь тогда двинулись вперед….
— … чтобы нанести отвлекающий удар, — выпаливаю я.
Губки Киры вздрагивают.
— Нет. Чтобы уйти из опасного района в юго-западном направлении и, используя момент неожиданности, а также наличие моторизованной техники и тяжелых орудий, попытаться прорваться.
Кира подводит меня к другому табло. Я смотрю на красные и синие стрелы на карте-схеме, начинаю постепенно постигать тонкости заключительного этапа сражения и убеждаюсь в циничной расчетливости германского военного командования: в южной колонне находились все генералы и штабные офицеры окруженных, включая группенфюрера СС Герберта Отто Гилле и генерал-лейтенанта Теобальда Либа. Они бросили обе северные колонны на произвол судьбы, лишили их руководства и, более того, подставили тысячи немецких солдат под пули.