Мы приближаемся к центру города. Вот и наша гостиница. Мы выходим из машины и поднимаемся в заказанный для нас номер.
Приняв ванну, я усаживаюсь перед телевизором. По одной из программ идет фильм о второй мировой войне на украинском языке. Он заканчивается тем, что немцы разрушают деревню, жители которой подозреваются в связях с партизанами; фашисты загоняют крестьян в дома и поджигают их, из горящей деревни доносятся душераздирающие крики, слышна стрельба.
Файгл, занятый фотоаппаратами, сидит за столом позади меня, поглядывая время от времени на экран. Когда фильм заканчивается, он с трагической миной на лице качает головой.
— Ужасно! Просто ужасно!
— Что вы считаете ужасным? Войну? — поворачиваюсь я к репортеру.
— И вы еще спрашиваете? — Файгл почти шипит. — Я нахожу ужасным то, как изображены немцы! Это возмутительно! Настоящие преступники! Разве можно приписывать германскому вермахту, да и вообще немцам такое варварство!
Пришлось мне преподать господину Файглу урок истории.
— Вы, как журналист, — сказал я, — легко можете представить себе такие оживленные города, как Бомбей, Каир или Сан-Паулу. В каждом из них насчитывается около пяти миллионов жителей. Именно столько людей было убито, повешено или, как показано в этом фильме, сожжено немцами на Украине.
— И вы после этого называете себя немцем? — Файгл ударил кулаком по столу. — Это ложь, коммунистическая пропаганда!
— Если бы это было так, то в 1945 году в Нюрнберге, где судили военных преступников, обвинителями выступали бы исключительно коммунисты, но там были и американцы, и англичане, и французы самых разных убеждений и взглядов.
Творчество Н. В. Гоголя тесно связано с национальной культурой Украины
Во времена Гоголя Сорочинская ярмарка умещалась на одной сельской площади
Илл. к «Сорочинской ярмарке»: «Хивря и Черевик» (слева) и «Шинкарка»
Сегодня Сорочинская ярмарка размещается на 50 гектарах и вмещает сразу до 200 тысяч посетителей
Едут на ярмарку гоголевские герои
Илл. худ. А. Агина и А. Лаптевак произведениямН. В. Гоголя «Ревизор» и «Мертвые души»
— Немцы — преступники! — Файгл распаляется все больше. — Да пусть мне это кто-нибудь докажет!
Пожав плечами, я снова повернулся к телевизору. Зачем доказывать этому человеку, который завтра отсюда уедет, то, что давно доказано историей.
После полутора или двух часов шатания мимо разноцветных витрин и хождения по магазинам я захожу в городской парк. Хочу еще раз посмотреть на памятник Шевченко, считающийся на Украине одним из лучших. Искать его не надо: почти на 17 метров возвышается он над ухоженными газонами и клумбами, фигура самого поэта имеет высоту 5,5 метров.
Он стоит на треугольном пилоне из лабрадорского камня. Вокруг пилона сгруппированы шестнадцать фигур, которые символизируют историческое прошлое украинского народа и его успехи в строительстве социализма.
Среди них я вижу фигуру шевченковской Катерины, до смерти уставшего от работы крестьянина, группу восставших, символизирующую восстание на Правобережной Украине в конце XVIII века, крепостного с мельничным жерновом на плечах, рекрута, а также молодого парня и пожилого рабочего, олицетворяющих борьбу украинцев за свободу во время первой русской революции, и два образа, которые олицетворяют победу Октября; на самом верхнем выступе вокруг знамени стоят красноармеец, колхозник, шахтер и комсомолка с книгой в руках.
Совместно с архитектором И. Лангбардом скульптор М. Манизер создал воистину впечатляющее произведение искусства, мимо которого просто нельзя пройти; чтобы понять его в целом, необходимо рассмотреть и оценить каждую фигуру в отдельности. Снова и снова я рассматриваю отлитых из бронзы людей. И прежде всего молодую Катерину. Катерина Манизера настолько выразительна, пластична, настолько захватывает дух, что могла бы стоять как самостоятельный памятник.