7. Бьется в долине Донца красное сердце
Сентябрь. Еще греет солнце, еще не затянуто небо над Украиной хмурыми осенними тучами, но уже чувствуется, что лето позади. Подгоняя говорливый, пока еще не злой ветер, по пустынным полям с оставшимися на них стеблями подсолнечника, шествует осень. Она провожает улетающие на юг стаи птиц, окидывает взглядом зеленые, пурпурные, бронзово-коричневые и золотистые кроны деревьев, которые скоро сбросят листву и высохшие ветви…
Я стою на конусообразной горе. Это курган Острая Могила, с которого виден весь Ворошиловград.
Курганов на Украине, в том числе и в Ворошиловградской области, множество. На некоторых из них возвышаются каменные, высотой до четырех метров фигуры, чаще всего женские. Ими увенчивали кочевые народы в степях Европы и Азии могильные холмы. Открытые на территории Украины курганы насыпаны в основном скифами и сарматами.
— Слово «курган» тюркского происхождения и означает «могильник» или «укрепление», — поясняет мне Станислав Ткаченко, который сопровождает меня вместе с журналистом из Донецка.
Станислав-ответственный секретарь литературного объединения имени В. Сосюры. Он обладает обширными, почти энциклопедическими познаниями. Более подходящего попутчика во время поездки на Острую Могилу я не мог и желать. Он убедительно объясняет мне, почему это место почитаемо ворошиловградцами, так же как Марсово поле в Ленинграде, Мамаев курган в Волгограде или же Сапун-гора в Севастополе.
Во времена Киевской Руси, а затем и Запорожской Сечи на таких курганах в пограничных областях устанавливали сторожевые вышки. Курганы видели опустошительные набеги половцев и татарских орд, слышали лязг мечей воинов князя Игоря и были свидетелями боев революционного пролетариата Луганска с внутренними и внешними врагами молодой Советской республики…
Перед моими глазами расстилается панорама города, расположенного на реке Лугань, которой город и обязан своим первоначальным названием. Взгляд скользит по крышам Ворошиловграда, находит среди парков и жилых кварталов место слияния Ольховой и Лугани, уходит в безбрежные просторы украинских степей.
Нетерпеливый журналист из Донецка часто перебивает своего коллегу. Каждую паузу он использует для того, чтобы рассказать мне, гражданину ГДР, о родном Донецке, городе-побратиме Магдебурга. Его напористость раздражает нашего водителя, патриота Ворошиловграда, поднявшегося вместе с нами на курган.
— Вот завелся — Донецк, Донецк, — возмущается он. — Да чем он лучше нашего Ворошиловграда? Три улицы в центре — вот и все его отличие, а в остальном никакой разницы.
— Но в Донецке вдвое больше жителей, это миллионный город!
— Пусть ваш Донецк больше, но разве в этом дело? — парирует водитель. — Кто же оценивает город по размерам? А заслуги? Ворошиловград возник добрых две сотни лет назад, когда Юзовки, как раньше называли Донецк, и в помине не было. Ворошиловград, — водитель показывает на раскинувшийся перед нами город, — колыбель металлургии всей страны. Тут был построен первый в стране чугунолитейный завод, и не кем-нибудь, а самим Петром Великим.
Станислав Ткаченко согласно кивает и с наигранной серьезностью хорошо поставленным голосом экскурсовода добавляет:
— В 1812 году в битве при Бородино отлитые на берегу Лугана пушки помогали сдерживать натиск наполеоновских войск, а во время Крымской войны… — Станислав с нескрываемой иронией поднимает указательный палец, — оружие, изготовленное на первенце украинской металлургии, надежно зарекомендовало себя в руках защитников Севастополя.
— Почему вы говорите об этом с такой иронией? — с недоумением спрашиваю я. — Ведь здешнее оружие действительно покрыло себя славой под Бородино и Севастополем.
— Правильно, — говорит Станислав серьезно. — Только не нужно переоценивать роль Петра Первого и значение его «твердой руки». Конечно, царь помог освоению Донецкого бассейна и созданию здесь металлургической промышленности, но тысячи и тысячи бесправных крепостных, согнанных сюда по указанию Петра для осуществления его грандиозных планов, нашли здесь свою смерть.
Позднее в краеведческом музее я познакомился с документами, подтверждающими слова Ткаченко: Петр Первый повелел отправить в Донецкий бассейн геологическую экспедицию под руководством Григория Капустина. Она описала геологическое строение бассейна, в котором впоследствии были открыты угольные копи промышленного значения.
Но именно там, где сначала прилежные руки добывали полезные ископаемые, а позже выплавляли металл, царь приказал покарать своих свободолюбивых подданных… В 1707 году Петр Первый направил на Дон «штрафную экспедицию» во главе с Юрием Долгоруким для сыска и возврата беглых крепостных. Люди Долгорукого вылавливали этих несчастных полурабов и разрушали «самочинно» построенные ими деревни. Жестокость царских посланников вызвала сопротивление гордых и несгибаемых людей, которые поселились на этой земле в 30-е годы XVII века. Против царевых слуг, чинивших неправедный суд, вспыхнуло восстание. По имени его вождя оно получило название Булавинского.