Он напоминает о борьбе украинцев на Львовщине против шляхетской Польши, столетиями грабившей и угнетавшей этот край, и о народных восстаниях против Австро-Венгерской монархии, под пятой которой Западная Украина находилась до конца первой мировой войны.
До следующей нашей цели мы добирались недолго. Места, по которым мы проезжаем, заметно отличаются от других областей широкой Украины: здесь попадается больше лошадей, чем тракторов, и коровы пасутся не стадами, а мелкими группками, по три, по четыре.
Пока я любуюсь отрогами Карпат, покрытыми зеленым ковром, Роман объясняет мне, что в этой гористой местности землю удобнее обрабатывать на лошадях. Здесь нет таких бескрайних угодий, как на равнинной Украине. Да и скот держать в больших количествах не везде целесообразно.
…«Трускавец», — читаю я надпись на щите при въезде в небольшой город. В нем живет более 20 тысяч жителей. Машина, скрипнув тормозами, останавливается. Роман увлекает меня за собой.
— Пойдемте, Гюнтер, это вы обязательно должны посмотреть!
Мы направляемся к какому-то круглому строению, напоминающему дворец. Я вхожу внутрь. Несколько мужчин, судя по полосатым халатам и расшитым тюбетейкам, из Средней Азии, держат в руках чашки, но не чайные и не кофейные, а с носиками. Время от времени они с отрешенным видом отпивают из них.
Тишину нарушает журчание воды. Я оглядываюсь, пытаясь понять, куда попал. Что это, одна из советских мечетей? Может быть, верующие мусульмане Страны Советов готовятся здесь к паломничеству к святыням в Мекку?
Будь я в Татарии, на Ближнем Востоке или в Средней Азии, я бы не удивился, увидев такую картину. Но здесь, на Украине, в Карпатах! Я теряюсь в догадках. Где же мой вездесущий Роман?! Он уже скрылся среди неспешно прогуливающихся с необычными чашечками людей.
Наконец он появляется. В руках у него такие же чашки. Одну из них он протягивает мне.
— Пожалуйста, попробуйте сами. Отведайте воды из целебного источника «Нафтуся».
«Нафтуся»! Услышав это название, я сразу все понимаю и замечаю краны, торчащие из белой кафельной стены круглого стеклянного павильона. Из них течет вода самого знаменитого в Трускавце источника «Нафтуся».
Люди со всех уголков Советского Союза пьют здесь целебную воду. Просто первыми мне на глаза попались отдыхающие из Средней Азии. В Трускавце все принимают сероводородные или соляные ванны, которые оказывают благотворное воздействие на людей, страдающих урологическими заболеваниями, а также при болезнях печени, желчного пузыря или при неправильном обмене веществ.
— Здесь часто говорят: «У меня словно камень с души свалился». Точнее было бы сказать «с почки», — произносит Роман, многозначительно приподняв густые брови, которые, впрочем, совершенно не придают мрачный вид его живому лицу. После того как друг Романа, мучившийся 12 лет болезнью почек, прошел курс лечения в Трускавце и избавился от недуга, Роман просто боготворит этот источник.
Я пробую воду из принесенной Романом чашки и будто попадаю в царство Вельзевула. Я словно весь пропитался серой, отвратительнейшей серой. Прочь отсюда, скорее!
— Гюнтер! Что случилось? — удивляется Роман.
Зажимая ладонью рот, я мчусь к умывальнику и полощу рот. Еще и еще раз. Тьфу, черт! Я, конечно, не ждал, что лечебная вода столь же вкусна, как шампанское или ананасовый сок, но все-таки подобной мерзости не мог себе представить. Теперь я понял, почему у лечащихся здесь такой постный вид: они мужественно вдыхают тошнотворный запах, слепо веря в исцеляющую силу источника.
Наверное, камни в почках меня никогда по-настоящему не мучали, во всяком случае, я чувствую огромное облегчение, когда мы оказываемся на вершине одной из гор, окружающих Трускавец, а серная «мечеть» и многоэтажные корпуса санаториев остаются далеко внизу, в долине.
Я с наслаждением вдыхаю аромат жареного мяса, который ветерок доносит с площадки перед кафе самообслуживания, стилизованного под пастушью хижину. Мясо, поджариваемое на углях, шипит и благоухает.
В хижине, освещенной лишь огоньками свечей и пламенем очага, небольшой ансамбль исполняет народную музыку. Мы заказываем по кружке пива. Я с любопытством разглядываю посетителей, главным образом молодежь. Если бы не белые рубашки и «городские» брюки на парнях, их вполне можно было бы принять за пастухов, которые раньше кочевали по Карпатам. Роман объясняет мне, что в большинстве своем это рабочие нефте — и газоперерабатывающих предприятий Борислава.