— Покатигорошек. Пойдем вместе!
— Пойдем.
Пошли они. Идут, идут… Смотрят, человек среди леса: как махнет рукой — так дубы с корнями выворачивает.
— Здорово!
— Здорово!
— Что ты делаешь, добрый человек?
— Деревья выворачиваю, чтоб ходить было просторно.
— А куда идешь?
— Счастья искать.
— Ну, и мы туда же. А как тебя зовут?
— Вертидубом. А вас?
— Покатигорошек да Свернигора. Пойдем вместе!
— Пойдем.
Пошли втроем. Идут, идут… Смотрят, человек с большущими усами над речкой стоит: как крутанет усом, вода и расступится — по дну пройти можно.
Они к нему:
— Здорово!
— Здорово!
— Что ты, добрый человек, делаешь?
— Да воду останавливаю, чтобы речку перейти.
— А куда идешь?
— Счастья искать.
— Ну, и мы туда же. А как тебя зовут?
— Крутиус. А вас?
— Покатигорошек, Свернигора и Вертидуб. Пойдем вместе!
— Пойдем.
Пошли. И так им хорошо идти: где гора на дороге — Свернигора перекинет; где лес — Вертидуб вывернет; где речка — Крутиус воду раздвинет.
Вот пришли они в большой лес. Смотрят, а в лесу избушка. Вошли в избушку — никого нету. Покатигорошек и порешил:
— Тут мы и заночуем.
Переночевали. А на другой день Покатигорошек говорит:
— Ты, Свернигора, оставайся дома да вари обед, а мы втроем пойдем на охоту.
Пошли они. А Свернигора наварил, нажарил, да и лег отдыхать. Вдруг кто-то стучится в дверь:
— Отвори!
— Не велик пан, отворишь и сам! — говорит Свернигора.
Дверь отворилась, и опять кто-то кричит:
— Пересади через порог!
— Не велик пан, перелезешь и сам!
И вот влезает махонький дедок, а борода по полу волочится. Схватил дед Свернигору за чуб, да и повесил его на гвоздок. А сам все, что было наварено-нажарено, съел и выпил, у Свернигоры из спины ремень кожи выдрал, да и был таков.
Свернигора крутился-крутился, кое-как с гвоздя сорвался, бросился опять обед варить. Товарищи приходят, он доваривает.
— Что это ты с обедом запоздал?
— Да задремал маленько.
Поели и улеглись спать. На другой день встают, Покатигорошек и говорит:
— Ну, теперь ты, Вертидуб, оставайся, а мы пойдем на охоту.
Пошли они. А Вертидуб наварил, нажарил, да и лег отдыхать. Слышит, кто-то стучится в дверь:
— Отвори!
— Не велик пан, отворишь и сам!
— Пересади через порог!
— Не велик пан, перелезешь и сам!
И вот влезает маленький дедок, а борода по полу волочится. Как ухватит он Вертидуба за чуб, да и повесил на гвоздок. А сам все, что было наварено-нажарено, поел, выпил, у Вертидуба из спины ремень кожи выдрал, да и был таков.
Вертидуб барахтался-барахтался, кое-как с гвоздя сорвался и давай скорей обед варить.
Вот приходят товарищи:
— Что это ты с обедом запоздал?
— Да задремал, — говорит, — маленько.
А Свернигора молчит: догадался, что тут было.
На третий день остался Крутиус — и с ним то же самое. А Покатигорошек и говорит:
— Ну и ленивы ж вы обед стряпать! Ладно, завтра вы идите на охоту, а я останусь дома.
На другой день так и было: те трое ушли на охоту, а Покатигорошек остался дома.
Вот наварил он, нажарил и лег отдыхать. Слышит, стучится кто-то в дверь:
— Отвори!
— Погоди, отворю, — говорит Покатигорошек.
Отворил дверь, глядит — там маленький дедок, а борода по полу волочится.
— Пересади через порог!
Взял Покатигорошек деда, пересадил. А тот все на него наскакивает.
— Чего тебе? — спрашивает Покатигорошек.
— А вот увидишь чего, — говорит дедок, дотянулся до чуба, да только хотел ухватить, а Покатигорошек:
— Кто ты такой? — да цап его за бороду!
Взял топор, притащил деда к дубу, расщепил дуб, заправил в расщелину дедову бороду и защемил ее там.
— Коли ты, — говорит, — такой, что до моего чуба добираешься, то посиди тут, пока я опять за тобой не приду.
Возвращается он в хату — уже товарищи пришли.
— А что обед?
— Давно упрел!
Пообедали. Вот Покатигорошек и говорит:
— Пойдемте-ка со мной, я вам диво покажу.
Приходят к дубу, а там ни деда, ни дуба: вывернул дед дуб с корнем, да и утянул за собой.
Тогда Покатигорошек рассказал товарищам, что с ним было, а те и про свое признались — как их дед за чубы вешал да ремни из спины выдирал.
— Э-э, — говорит Покатигорошек, — ежели он такой, то пойдем его искать.
А где старик дуб тянул, там след остался — они по тому следу и идут.
И так дошли до глубокой ямы, такой глубокой, что и дна не видать. Покатигорошек говорит: