Привели они его. Начал он искать, начал искать — нашел тот камень. Как взялись гуртом — поднимают тот камень да сдвигают его… Ну, сдвинули. А как сдвинули, так вода из-под него и хлынула. Как пошла, как пошла — все родники, все пруды, все речки стали полны-полнешеньки! Люди радуются, благодарят этого человека; надавали ему денег и всякого добра. Сел он на коня и поехал. Едет и все расспрашивает дорогу в то царство, где царевна больна. Долго ли, коротко ли ехал — приехал.
Подъезжает к царскому дворцу, спрашивает слуг:
— Я слышал, что у вашего царя дочка хворает? Я, может, вылечу!
— Э-э, куда тебе! Тут заправские лекаря не справятся с хворобой, тебе и соваться нечего.
— А все-таки скажите царю!
Они не хотели, а он уперся: доложите, мол, и все тут. Пришлось доложить. Кличет его царь во дворец.
— Ты можешь, — говорит, — вылечить мою дочку?
— Могу, — отвечает.
— Коли вылечишь, дам тебе все, чего захочешь.
Повели того человека в покои, где лежала царевна. Помазал человек тою росою царевнины очи, и стала она зрячей. Тогда царь так уж обрадовался, что и не рассказать. Столько этому человеку богатства надарил, что повез он его на возах.
А в это время жена горюет, бедствует — не знает, где муж. Думала, что на свете его уж нету. Вдруг он приезжает, стучит в оконце:
— Жена, отворяй!
Она узнала голос, обрадовалась. Выбежала, отворила, ведет в хату — думает, он слепой.
— Засвети огонь! — говорит человек.
Она засветила. Как глянула на него — руками всплеснула: зрячий!
— Ой, слава ж тебе, господи! Как же это все сделалось, расскажи?
— Погоди, жена, наперед добро в хату внесем. Как стали вносить — куда теперь тому богатому брату до этого!
Ну, разбогатели они и живут. А богатый брат дознался про это, да и прибежал:
— Как же так, братец, ты прозрел и разбогател? Тот не стал таиться и все рассказал: так, мол, и так.
Вот богатому брату и захотелось еще большего богатства добиться. Только ночь пришла, он тихохонько в тот лес прибежал да влез на то самое дерево и сидит. Вдруг в полночь прилетает нечистая сила с вожаком. Вот и говорят:
— Что такое! Никто про то не слышал, никто не знал, а уж слепой брат зрячим ходит, и вода из-под камня пущена, и царевна выздоровела! Может, нас кто подслушивает? Давайте-ка поищем!
Бросились они искать, залезли на то дерево, а там богач. Они его схватили, да и растерзали.
ХВЕСЬКА
лохо с человеком, который не умеет держать язык за зубами.
Вот жили-были муж и жена — Петро да Хвеська. И хорошая жена была бы эта Хвеська — одно только плохо: что ни скажет ей муж, все другим разболтает. Уж Петро ее и просил и сердился — ничего не помогает!
Однажды поехал он пахать и нашел на пашне золото в кубышке. А было это еще при крепостном праве, когда мужики на барщину ходили.
Вот Петро и думает: «Теперь и на волю выкупиться можно, только чтоб бурмистр не дознался, а то отнимет. Дознаться же ему неминуче, потому от Хвеськи не спрячешься — она по всему селу разнесет. Что делать?»
Думал, думал бедняга, да и надумал.
«Надо, — говорит, — отучить ее языком болтать».
Вот взял он те деньги, принес их домой, спрятал, а жене ничего не говорит. На другой день пошел на базар, купил там связку бубликов да убитого зайца, а возвращаясь домой, свернул к речке, вытащил из невода всю рыбу, а зайца положил в невод. Рыбу эту он отнес в лес и раскидал под кустами, а бублики взял и нацепил на грушу, что на краю леса стояла. Потом вернулся домой. Пообедали они с Хвеськой, вот он и говорит ей:
— А что, жена, не сходить ли нам в лес? Поглядим, может там рыба вывелась, — на ужин наберем.
Хвеська говорит:
— Что ты, Петро, одурел, что ли? Разве рыба в лесу бывает?
— А вот и бывает, — говорит Петро. — Сегодня лес тихий, мы рыбы наберем вдоволь. Пойдем, жена!
Хвеська не верит, а все ж пошла. Приходят они в лес — и впрямь: то под тем, то под этим кустом лежит рыба. Петро тогда и говорит:
— Ну что, Хвеська, врал я тебе?
— Ну, диво! — говорит жена. — Сколько живу, а такого дива не видывала.
— А теперь, — говорит Петро, — пойдем на речку — не поймался ли в невод заяц.
— Выдумает, что сказать! Где это видано, чтобы зайцев неводом ловили!
— А видано, чтобы рыба в лесу водилась? Водится же! Пойдем, — говорит Петро.
Пошли. Выходят на опушку, глядь — стоит груша, и на ней бубликов много. Хвеська кричит:
— Петро, Петро, глянь-ка — бублики на груше!