Он услышал.
— Плыви, плыви, лодка, к бережку! То моя матушка обед принесла.
Приплыл к бережку, наелся, напился, отдал матери рыбку, отпихнул лодочку и поплыл опять.
А змея приходит к берегу и снова кличет грубым голосом:
А он почуял, что это не матушкин голосок, да взмахнул весельцем:
— Плыви, плыви, лодка, дальше! Плыви, плыви, лодка, дальше!
Лодка и поплыла дальше.
Змея видит — не выходит ее дело, пошла к кузнецу:
— Кузнец, кузнец! Скуй мне такой тоненький голосок, как у Телесиковой матери.
Кузнец и сковал. Змея пришла к берегу, стала кликать:
А он подумал, что это матушка.
— Плыви, плыви, лодка, к бережку! То моя матушка поесть мне принесла.
Да и приплыл к бережку. А змея выхватила его из лодочки и потащила к своей хате.
Принесла:
— Змеючка Аленка, отвори!
Аленка отворила, змея вошла в хату.
— Змеючка Аленка, натопи печку жарко-прежарко да зажарь мне Телесика. А я пойду гостей звать — будем гулять.
И полетела скликать гостей.
Вот Аленка натопила печь жарко-прежарко и говорит:
— Садись, Телесик, на лопату!
А он говорит:
— Я не умею. Как садиться?
— Да садись скорей! — кричит Аленка.
Он положил на лопату руку.
— Так? — спрашивает.
— Да не так! Садись совсем.
Он положил голову:
— Может, так?
— Да не так, нет! Садись весь.
— Ну, как же? Может, так? — И положил ногу.
— Да не так, — говорит. — Нет, не так!
— Ну покажи как, — говорит Телесик, — я ведь не знаю!
Она стала показывать. Только села, а он за лопату хвать — и задвинул Аленку в печь, печь заслонкою прикрыл, а сам запер хату, влез на превысоченный явор и сидит.
Вот змея прилетела с гостями:
— Змеючка Аленка, отвори!
Ни слова.
— Змеючка Аленка, отвори!
Не отзывается.
— Вот вражья Аленка! Куда ее унесло?
Змея сама отворила хату, впустила гостей, все уселись за стол. Отодвинула змея заслонку, вытащила из печи жареное. Ну все и едят — думают, что Телесика.
Наелись вдосталь, вылезли во двор и давай кататься по траве:
— Покатаемся, поваляемся, Телесикова мясца поевши!
А Телесик с дерева:
— Покатайтеся, поваляйтеся, Аленкиного мясца поевши!
Они слушают — что такое? Да и опять:
— Покатаемся, поваляемся, Телесикова мясца поевши!
А он свое:
— Покатайтеся, поваляйтеся, Аленкиного мясца поевши!
Они дивуются — что такое?
Давай искать, давай глядеть, да и увидели Телесика на яворе. Бросились к явору и давай его грызть. Грызли, грызли — зубы поломали! Побежали к кузнецу:
— Кузнец, кузнец, скуй нам такие зубы, чтобы явор перегрызть!
Кузнец и сковал. Они опять за свое — вот-вот перегрызут…
На ту пору стая гусей летела. Телесик их и просит:
А гуси гогочут:
— Мы передние! Пускай тебя возьмут середине.
А змеи грызут, грызут… Вот летит еще стая гусей. Телесик их просит:
Ну и эти ему отвечают:
— Мы середине! Пускай тебя возьмут последние. А явор уже трещит. Отдохнут змеи и опять принимаются грызть, отдохнут — и опять… Вот летит еще стая гусей. Телесик их просит:
А они говорят:
— Пускай тебя последний возьмет! — и улетели.
Сидит Телесик, сидит сердешный — вот-вот явор упадет, вот-вот конец настанет! Глядь, летит по поднебесью гусь — один-одинешенек! Отбился, видно, — еле летит. Телесик ему:
А гусь ему:
— Садись! — говорит.
Посадил он его на спину, да, видно, притомился — низко-низко летит. А змея — за ним. Вот-вот схватит его, догонит… Нет, все-таки не догнала!