Выбрать главу

Она им отвечает:

Не полечу с вами. Как была я на лужку, Повредила ножку, Вы меня покинули. Вы меня оставили!

Они бросили ей по перышку и дальше полетели. Летит другая стая уток. Увидали они девушку, закрякали:

Вот наша девушка, Вот наша пригожая! Возле хаты сидит, В нашу сторону глядит Прялочка шумит. Веретенце звенит. Кинем ей по перышку, Пускай с нами летит!

А она в ответ:

Не полечу с вами. Как была я на лужку, Повредила ножку, Вы меня покинули, Вы меня оставили!

Кинули ей по перышку.

Летит третья стая. Увидали девушку, закрякали, запели:

Вот наша девушка, Вот наша пригожая! Возле хаты сидит, В нашу сторону глядит. Прялочка шумит, Веретенце звенит. Кинем ей по перышку. Пускай с нами летит!

Кинули ей по перышку, обернулась она уточкой и улетела.

ЛИСИЧКА-КУМА

ахотелось лисичке медом полакомиться. Все-то она мясцо ест, а до меду никак не доберется. «Пойду-ка, — говорит, — к пчелам. Похозяйничаю!»

Пришла на пасеку, перед ульем тихохонько села, лапку свою туда и запустила, чтобы медку-то достать. Ну, пчелам это, конечно, не понравилось: загудели они, вырвались из улья, да и бросились всем роем на лисичку. Лисичка скорей наутек. Бежит, носом крутит, приговаривает:

— Сладок медок, а пчелы какие горькие!

Прибежала домой. Вся морда распухла. Легла, лежит. Лежала-лежала, думала-думала, а мед все с ума нейдет. «Пойду-ка, — говорит, — к медведю, попрошусь к нему жить — у него меду много».

Приходит:

— Медведюшка-батюшка, ты послушай, что я тебе скажу!

А медведь только рычит. Тут лисичка взмолилась:

— Ой, не рычи, не пугай меня! Пусти меня лучше к себе жить, я у тебя хозяйкой буду.

— Что ж, иди! — говорит медведь.

Вот стали они вместе жить. Медведь пойдет на добычу, принесет мяса и себе и лисичке. А той все меду хочется. Пристает она к медведю:

— Пойди на пасеку, добудь медку — страсть, сладенького хочется!

Ну, медведь пошел. Пошел он и целых два улья меду приволок.

— Вот, — говорит, — один выедим, а другой на зиму припрячем.

Ели, ели и за какое-то там время весь мед из одного улья выели. А другой спрятали на подкровелье — на чердак, значит.

Медведь терпит, а лисичке не терпится — все о медке думает: как бы это ко второму улью подобраться? Полезла бы на чердак — нельзя: медведь допытываться станет — куда, зачем. Вот она лежит да стук-стук — хвостом об стену.

Медведь спрашивает:

— Кто это стучит?

— Это меня соседи в гости зовут — сын у них родился.

— Ну иди, а я посплю.

Пошла она, залезла на чердак и наелась меду до отвала. Приходит. Медведь проснулся, спрашивает:

— Как же мальчика назвали?

— Початочком, — говорит лиса.

— Какое имя чудное!

— Уж какое дали! Что в нем чудного?

— Ну ладно!

На другой день опять лежит лисичка и об стенку хвостом постукивает.

А медведь:

— Кто это стучит?

— Это меня соседи в гости зовут — дочка у них народилась.

— Ну иди, а я посплю.

Пошла она на чердак да так медком налакомилась, что в улье почти ничего и не осталось.

Воротилась в хату; медведь спрашивает:

— Ну, как же девочку назвали?

— А Серединкою!

— Что это какие имена чудные!

— Что ж чудного? Даже день на неделе середой называется!

— Все может быть, — говорит медведь.

На третий день лисичка опять за свое: стук да стук хвостом об стену.

— Опять стучит кто-то, — говорит медведь.

— Да это опять соседи в гости зовут — сын у них родился!

— Что это, как часто тебя в гости зовут?

— Любят меня шибко, вот и зовут.

— Ну иди!

Пошла она, весь мед съела, улей опрокинула и стенки вылизала. Пришла в хату, легла и лежит.

Медведь спрашивает:

— Как этого мальчика назвали?

— Очень просто, — говорит: — Опрокинь-да-вылижи!

— Это еще что? Такого имени сроду не бывало!

— Раз назвали, значит бывает.

— Все может быть, — говорит медведь.

Вот через какое-то время медведь думает:

«Неплохо бы медком побаловаться!»

Полез на чердак, смотрит, а улей-то пустешенек.