— Не хочу!
— Сходите за волами! Волы, волы! Идите, волы, воду пить, не хочет вода огонь тушить, не хочет огонь татар палить, не хотят татары людей рубить, не хотят люди волка бить, а волк не хочет резать козу, а коза не хочет былинку грызть, а былинка не хочет покачать воробья, добра молодца.
Так и волы не хотят!
Вот воробей и говорит:
— Сходите за долбнёй! Пусть идет волов бить, ведь волы не хотят воду пить, не хочет вода огня тушить, а огонь не хочет татар палить, не хотят татары людей рубить, не хотят люди волка бить, волк не хочет резать козу, а коза не хочет былинку грызть, а былинка не хочет покачать воробья, добра молодца.
Долбня говорит:
— Не хочу!
— Ступайте, черви, долбню точить, ведь не хочет долбня волов бить, не хотят волы воду пить, а вода не хочет огонь тушить, не хочет огонь татар палить, а татары не хотят рубить людей, а люди не хотят волка бить, а волк не хочет резать козу, а коза не хочет былинку грызть, а былинка не хочет покачать воробья, добра молодца.
Черви не хотят.
— Сходите, — говорит, — за курами! Ступайте, куры, червей клевать, не хотят черви долбню точить, не хочет долбня волов бить, не хотят волы воду пить, не хочет вода огонь тушить, а огонь не хочет татар палить, не хотят татары людей рубить, а люди не хотят волка бить, волк не хочет резать козу, а коза не хочет былинку грызть, а былинка не хочет покачать воробья, добра молодца.
Да и куры говорят:
— Не хотим.
— Сходите, — говорит, — к коршуну! Ступай ты, коршун, кур хватать, ведь куры не хотят червей клевать, а черви не хотят долбню точить, а долбня не хочет волов бить, а волы не хотят воду пить, а вода не хочет огня тушить, не хочет огонь татар палить, не хотят татары людей рубить, а люди не хотят волка бить, а волки не хотят козу резать, а коза не хочет былинку грызть, а былинка не хочет покачать воробья, добра молодца!
Коршун за кур, куры за червей, черви за долбню, долбня за волов, а волы за воду, а вода за огонь, огонь на татар, а татары на людей, люди на волка, а волк за козу, коза за былинку, а былинка тогда:
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
Два товарища
⠀⠀ ⠀⠀
от сказывают люди, чтоб до Юрья было сено и у дурня; а как до благовещенья дозимует скотина, хоть на лубочке тогда ее вывози, — никак не сдохнет.
Вот расскажу я вам.
Был у одного бедного мужика всего лишь один одёр, да и того он еле-еле до благовещенья дотянул, а на благовещенье еле живого на луг дотащил. Вот как стал одер траву щипать, маленько и поправился. Только на ноги стал — и пошел дальше, от ветра шатаючись.
Идет, вдруг попадается ему по дороге конь, большой да сильный, никакого зверя не боится, — одер и говорит:
— Здорово, товарищ!
Глянул конь на товарища и подумал: «Это не мне товарищ», — и отвечает:
— Доброго здоровья!
Спрашивает сытый худого:
— А куда ты идешь?
— Да так, куда ноги идут.
— И я туда же, давай будем товарищами.
— Что ж, давай! — молвил одер.
Вот и пошли они вдвоем. Идут и беседуют, а сытый и спрашивает:
— Скажи мне, как тебя звать?
Худой отвечает:
— Одер.
— А я — конь, — говорит сытый. — Пойдем теперь на железный ток силу пробовать, кто сильней окажется.
— Пойдем! — сказал тоненьким голоском одер, он рад, что хоть живой остался.
Пришли на ток.
А конь и говорит:
— Бей, одер!
— Нет, бей ты! — говорит тот.
Вот как ударит конь, так ток и гнется, а как ударит одер, так огонь и крешет. Призадумался конь: «Какой он, однако, сильный — не мне товарищ! Как ударю я, искры не сыпются, а только ток гнется, а от него аж искры сыпются!»
А о том конь и не знал, что одер-то ведь подкован: хозяин на зиму его подковал, да и забыл снять подковы, когда на луг выпустил.
Вот конь и говорит одру:
— Пойдем-ка, товарищ, еще к морю, посмотрим, кто больше воды выдует?
— Пойдем, — сказал Одер.
Вот и пошли. Как дунет конь, так чуть рыб за хвосты не хватает, — аж досуха выдул. А одер свесил голову в воду, язык высунул, — еле живой, а щука и подумала, что это мясо, и цап его за язык, а одер клац ее зубами и говорит коню:
— Что, товарищ, поймал что-нибудь?
— Нет.
— А я поймал!
Глянул конь на одра, испугался, что держит одер в зубах такую огромную щуку, и говорит:
— Пойдем, товарищ, варить, теперь есть что! — А сам только голову почесал, да на одра поглядывает и думает: