– Ладно, милая. Но если дядя пограничник не разрешит, мы его послушаем
– Хорошо, мамочка
– Давай. Залезай в сумку – сказала мама уже Ваське и открыла большую мягкую сумку, на дне которой лежали скомканная, собранная впопыхах одежда – И смотри, сиди тихо
Уставший Васька как будто все понял, залез в сумку и тут же заснул. Снилась ему Валентина, молодая и счастливая, и его подопечные. Только теперь они стали почти взрослые, а главное, могли видеть. Они раз за разом подбрасывали его в воздух и ловили. А Валентина говорила им: «Смотрите. Смотрите. Я же говорила вам – он красавец»
Проснулся Васька только на границе, когда высокий пограничник с вислыми, пшеничного цвета усами и строгими, стального цвета глазами, открыл сумку. На него умоляюще смотрели три пары глаз. Пограничник смутился, закрыл молнию на сумке и произнес: «Проходите, пани»
Однокашник
Полковник Владимир Семашко мог вообще не летать, а уж тем более сегодня – начальник штаба полка обычно занят другими делами. Но что делать, боевой дух летчиков стремился к нулю и личный пример мог хоть немного затормозить его падение. Одно дело рассуждать о нацистах в солидных, обшитых дубовыми панелями московских кабинетах, другое, летать над полуразрушенными кварталами, так напоминающих и планировкой и зданиями провинциальные города России.
Что греха таить, были у полковника и шкурные интересы: количество боевых вылетов благотворно влияло на оплату и делало послужной список более привлекательным. Риски были минимальны, большая часть украинских истребителей были уничтожены на аэродромах в первые дни войны, а из ПВО остались лишь старые советские системы ни в коем разе не достававшие до высоты 8 километров, где сейчас проходил полет МИГа-35 полковника. Последний российский самолет был сбит 3 дня назад и то, больше по оплошности пилота, поленившегося отстрелить ловушки при заходе на посадку на считавшийся безопасным белорусский аэродром.
Полет подразумевался только как разведывательный, что не могло не радовать Семашко. Он был родом из большого села в Ростовской области рядом с украинской границей. Хотя какой границей, в бытность его подростком это все было Советским Союзом и считай, каждую неделю они ездили с сестрой Валентиной в Мелитополь к родственникам. А ведь она, скорее всего, там так и живет, последний раз письмо приходило именно оттуда, Валя писала, что жива – здорова и работает в интернате нянечкой.
Точного адреса у Владимира не сохранилось, при очередном переезде, без которых кадровому военному никак не обойтись, бумажные письма куда-то задевались. Он все собирался съездить и повидать сестру, да так и не нашел времени, занятый бытовыми хлопотами. 10 лет назад уже и билеты купил, но дочка оказалась в положении, надо было организовывать свадьбу и поездка в очередной раз отложилась. А потом случился 2014, и это стало просто невозможно.
Весна в этом году запаздывала и проплывающие внизу пейзажи не радовали глаз зеленью. или разнообразием. Почему то полковнику вспомнился Маэстро из фильма «В бой идут одни старики», радующийся полету над родной Украиной.
В это время предупреждающе запищал радар, и на экране появилась воздушная цель, подсвеченная как «чужой»
– Сокол-2, цель наблюдаете? – раздался голос руководителя полетов в наушниках
– Цель наблюдаю, иду на перехват – приоритетной задачей была разведка, но присущий настоящему пилоту азарт уже овладевал полковником, да и первую звездочку на фюзеляж хотелось неимоверно.
Цель осторожничала и шла на высоте не более 50 метров, используя заледеневшее русло маленькой речки в качестве прикрытия. Полковник снизился и вышел в хвост чужому самолету. Это оказался изрядно устаревший по сравнению с его МИГом СУ-25. Семашко сблизился до 700 метров, откинул предохранитель и нажал кнопку запуска ракеты
– Это Сокол-2. Произвел запуск – доложил он. Еще несколько секунд и можно будет докладывать о поражении цели.
В это время произошло немыслимое. Древняя Сушка, за миг до попадания ракеты кувырнулась два раза через крыло, сделала считавшуюся невозможной для СУ-24 «кобру», включила реверс и оказалась за спиной у полковника, потерявшая же цель ракета продолжила лететь прямо. Еще через 3 минуты сработает механизм самоуничтожения, хотя это было наименьшее, что сейчас волновало Семашко.