Пришел раз Довбуш с гор в Ляховец, отнял он где-то добро у помещиков. А на реке Быстрице ловил на ту пору рыбу Васыль Васылюк, ляховецкий крестьянин.
Подошел к нему Довбуш и говорит:
— Что, рыбу ловишь?
— Рыбу.
— А ты нас угостишь?
— Чего ж не угостить, угощу. У меня дома еще есть.
— Ну, так пойдем к тебе обедать.
И рыбак Васыль хорошо угостил их всех рыбой. А когда Довбуш уходил, то поблагодарил его и говорит:
— А сколько же тебе дать за это?
Тот отвечает:
— Ничего не надо.
Тогда Довбуш велел ему подставить шапку и отсыпал ему полную червонцов. А были, надо сказать, в те времена шапки такие большие, что и полбочонка поместилось бы.
Когда у Довбуша бывали деньги, он всегда раздавал их крестьянам.
ДОВБУШЕВЫ ЧОБОТЫ
Вернулись из странствий пятеро мастеровых. Добрели до лесной опушки, где река Серет водами плескалась.
— Вот тут и поселение наше будет, — сказал старший. И начали строиться. Сначала землянку выкопали. Травушки насушили и понаносили, чтобы мягко спать было. Сложили из камня печь, огонь развели. А дым в земляную дыру выходил. И были те люди харчами небогаты — ягоды ели, грибы да свежую рыбу. И хотя и был уже на свете топор, да им не достался. Сказывают, будто спустя некоторое время лесорубы из Верховины топор им подарили. Вот тут они и первую хату в подгорье поставили. Сруб срубили, а вместо гвоздей заклепки деревянные им служили. Четыре стены связали, а в середине на четыре покоя поделили да на две коморы. В одной спали, а в другой мастерили. Были они сапожниками. Была хата хороша. И печь сложили. Только в те времена трубу на крышу не выводили, а в горницу, потому и валил дым через каглу[33].
Пошили они первые чоботы, для образца, а потом и заработки стали искать. Двое в доме на хозяйстве остались, а остальные по горам разошлись.
Сказывали люди, есть такой человек, что в постолах да в сардаке[34] ходит да еще с собой сто легиней водит.
И у каждого топорик, резьбою украшенный, старинная сума — тобивка[35], пороховница и арапники еще, расписные тайстры — котомки и рушницы хорошие. И еще доведались, что Довбуш людей равными делает, у панов деньги отбирает и бедных ими наделяет.
Прошло некоторое время, и сошлись сапожники в хате. И каждый про что-то рассказывал. А больше про опришков говорили. И вот решили они: убить самого лучшего оленя, снять с него шкуру. И пошить из той шкуры для Довбуша чоботы, чтоб была у него сила великая, чтобы бегал он, как олень легконогий.
Да не было у них мерки, не знали, не ведали, какие у опришка ноги. И пошли опять в Карпаты. И рассказали там лесорубы про силу Довбушеву.
— Чоботы надо большие, — сказали, — и шить их не простыми нитками, а сухожильями наигрознейшего зверя лесного. Ведь у. опришка Довбуша сила такая, что от шагов его земля дрожит.
Сапожники из предгорья поймали такого зверя и пошили прочные чоботы, медвежьими жилами прострочили.
Со всеми почестями отправили чоботы те в Карпаты и вручили их Довбушу возле хаты Дзвонки. И ходил атаман опришков в них до той поры, пока не подняли его на топорики и отнесли в Черные горы.
А хата в подгорье, где чоботы шили, и поныне стоит у Каменского устья.
ДНЕПРОВСКИЕ ПОРОГИ
Когда еще не текла ни одна река, Десна была старше Днепра. И стали они спорить: кто из них пробежит быстрей — будет старшей.
И как заспорила Десна, враз и прорвалась на низину, чтобы было ей легче. А Днепр пошел сперва к отцу благословиться, а было отцом у них море. Вот прорвался Днепр через горы, овраги непроходимые и всюду разлился.
Видит Десна, что не догнать ей Днепра, что Днепр через горы пробился, и стала она рвать камни и гатить ими Днепр, чтобы самой раньше прорваться. (А тогда все камни еще не были закляты, и уж не знаю, когда их закляла матерь божья.) Вот и загатила она Днепр в двенадцати местах, и сделалось там двенадцать порогов; а посредине она загатила четырежды.
Зовется порог Ненасытецким, где камень торчит, где в четыре ряда камни лежат, и тут кидает челны сильнее раза в четыре, а то и раз в двадцать.
А зовутся пороги так:
Первый — Кодацкий, что возле Кодаков, где живут валахи-телохранители. Второй — Сортский, этот очень большой.
Третий — Лаханский; четвертый — Вольница; пятый — Ненасытецкий (возле каждого есть и протоки); шестой — Богатырь; там некогда богатыри через Днепр камнями кидались; вот тот камень, что кинул богатырь с Полтавской стороны, малость не долетел и упал в воду; а на том, что бросил богатырь с другой стороны, так все пять пальцев и отпечатались, а сам камень на кручи упал.